Фуст и Шёффер достаточно быстро оправились после катастрофы. Незадолго до смерти Фуста в Париже они создали хорошую команду. После этого Шёффер пожинал то, что посеял Гутенберг, снабжая Центральную Европу книгами в течение еще 40 лет. Это было прибыльное дело, лишенное риска и дававшее высококачественные результаты. Он умер в 1503 году богатым, уважаемым и знаменитым.

Таким образом, карьера Шёффера охватывала период, на протяжении которого изобретение Гутенберга из местного чуда превратилось в международный феномен. Позже, в XVII веке, когда люди начали интересоваться тем, как произошла эта революция, историки стали называть ранние печатные книги красивым словом инкунабула (лат. incunabula – пеленки), что также можно трактовать как «младенчество» книгопечатной революции. Это слово ныне вошло в большинство языков, иногда обретая ложную форму единственного числа – incunabulum (лат. – инкунабулум), а иногда – местные варианты: немецкое Wiegendruck означает «колыбельная печать», а японское yoran – ki – bon переводится как «колыбельные книги» (хотя японцы также используют слово in – kyu – na – bu – ra).

Примерно в то же время, когда стали использовать слово «инкунабула», Иоганн Зауберт из Нюрнберга составил первый каталог ранних книг и установил в качестве конечной даты 1500 год. Название и дата появились практически вместе. Инкунабулы – это книги, напечатанные до 31 декабря 1500 года. Позже были составлены каталоги других коллекций; на сцену вышли ученые и коллекционеры, и сегодня в крупных университетах и библиотеках всего мира имеются свои инкунабулисты. Это занятие превратилось в отдельную науку. С появлением компьютеров стало возможным точно зафиксировать предмет исследований и составить список всего, что было напечатано с использованием подвижных литер, начиная с первого «Доната» Гутенберга и заканчивая книгами, датируемыми 1500 годом. Проект, координируемый Британской библиотекой в Лондоне, известен под названием «Каталог кратких описаний инкунабул» (Incunabula Short – Title Catalogue, ISTC). На данный момент каталог насчитывает почти 30 тысяч позиций практически на всех европейских языках, хранящихся в 96 библиотеках – участниках проекта, и это число постоянно увеличивается (3 тысячи из них хранятся в виде фотокопий). До 1500 года европейскими прессами было напечатано от 15 до 20 миллионов книг.

Это называли информационным взрывом, что в некотором смысле так и было, если вспомнить, как «вспыхнул» Майнц в 1462 году. Вместе с тем, расходясь по большой территории, вспышка затухает, а изобретение распространялось все больше и больше, подобно популяции животных, заселяющей новую территорию. Это было естественное, бессистемное распространение, протекающее по торговым путям в поисках наиболее подходящих мест, в которых можно обосноваться, – городов, в которых были университеты, соборы, щедрые правители и крупные суды.

Однако данный процесс не был полностью бесконтрольным. На протяжении 10 лет Шёффер пытался сохранить монополию и брал со своих учеников обещание не выдавать секретов. Существует легенда, что, когда Иоганн Фуст привез образцы 42-строчной Библии для продажи в самый большой университет Европы, Сорбонну, где училось 10 тысяч студентов (это, несомненно, огромный рынок), члены гильдии книготорговцев выгнали своего нового конкурента из города, обвиняя его в общении с дьяволом. Практика переписывания сохранилась, и продукция писцов пользовалась спросом на протяжении еще 20 лет. Кроме того, печатные книги, как это бывает в случае с любой новой технологией, вначале были более дорогими, чем манускрипты.

Но секрет стал известен, рынок жаждал книг, цены снизились, и бум начался.

Для ученых это проторенный путь, предмет подробных исследований и диссертаций. Однако, вместо того чтобы идти по следам экспертов, я предпочитаю внимательно исследовать территорию, а затем рассказать вам о некоторых историях и взаимосвязях, которые кажутся мне наиболее захватывающими, о тех книгах, которые привнесли что-то новое и – подобно изобретению Гутенберга – представили Европе предметы, которые по сей день – часть нашей жизни.

Германия оказалась идеальным местом для распространения печатной продукции. Здесь были хорошие рудники с залежами металлов, необходимых книгопечатникам, отличные металлурги и успешные торговцы, способные вкладывать деньги. На протяжении десятилетий немцы доминировали в новом ремесле, путешествуя со своими наборами гравировальных инструментов и литейных форм в поисках финансовой поддержки и работы, на время (от нескольких недель до нескольких лет) останавливаясь в подходящем месте (см. приложение II). Куда бы они ни поехали, везде находили учеников и обучали их своему ремеслу; те же, в свою очередь, тоже способствовали его распространению. Страсбургские протеже Гутенберга, Генрих Эггештейн и Иоганн Ментелин, начали работать в своем родном городе и к 1460 году стали конкурентами, каждый из которых печатал собственные версии первого немецкого перевода Библии (первый перевод Библии на какой-либо современный язык). Это был бессмысленный перевод, который тем не менее начал представлять угрозу традиционной роли священнослужителей как толкователей слова Божьего. В 1485 году архиепископ Майнца запретил этот перевод – и это еще одно доказательство того, что новое изобретение было способно подорвать установившиеся порядки.

Ученики обоих майнцских цехов после войны 1462 года разъехались по всему миру, основав книгопечатные цеха в Кёльне (1465—1466), Базеле (первая Библия вышла здесь в 1468 году), Аугсбурге (1468) и Нюрнберге (1470). К 1500 году книгопечатание существовало уже в 60 немецких городах: в среднем каждый год появлялось восемь новых книгопечатников; причем во многих городах было не менее двух книгопечатников – в Страсбурге в 1500 году их было 50, таким образом, всего в Германии было около 300 книгопечатных цехов. Майнц, в котором было полдюжины книгопечатных цехов, утратил свое лидерство, однако сыновья Шёффера, Иоганн и Петер, продолжили дело отца после его смерти в 1502 году. Петер, талантливый гравировщик, работал в Вормсе.

Несмотря на распространение новой промышленности, один элемент – продажи – по-прежнему был сосредоточен если не в Майнце, то поблизости от него. Во Франкфурте, расположенном на речном пути в центре Европы, начиная с XII века существовала ярмарка, куда каждой весной и осенью съезжались купцы со всей Германии. Именно благодаря этой ярмарке в начале XV века Франкфурт обрел экономическое первенство, тогда как Майнц тонул в долгах и разрушительных ссорах. Именно поэтому Фуст приехал сюда в