несколько лампочек за стойкой.

Клеменца, улыбаясь, налил им за счет заведения. Галло стремился услышать обещанные хорошие новости, но Сцимоне не спешил.

– Я тебе все расскажу, приятель, только схожу поссать, – сказал он, оставляя Ларри в баре.

Ларри был так увлечен, болтая с Клеменцей, который полировал стаканы за стойкой, что не заметил, как из темной кабинки выскочили двое мужчин и обвили его шею веревкой. Это были Кармине и Сальваторе. Они затягивали веревку, пока Ларри не стал терять сознание. Затем они ее ослабили и потребовали, чтобы Ларри позвал в 'Сахару' брата.

– Идите в... – сказал Ларри, стараясь освободиться от веревки.

– Все ясно. Давай его кончать, – сказал Кармине и затянул веревку.

Ларри обмяк, его мочевой пузырь выпустил содержимое. Но до того как все было кончено, через заднюю дверь заведения вошел сержант Эдгар Мегер, патрулировавший Утика-авеню. Он заметил, что задняя дверь открыта, и зашел посмотреть, все ли в порядке. В баре никого не было, кроме Клеменцы, который сказал, что все в порядке. Уходя, Мегер заметил пару торчавших из-под стола ног. Когда он наклонился посмотреть, трое мужчин бросились к двери.

– Блей, держи их! – крикнул Мегер своему напарнику.

Патрульный Мелвин Блей, стоявший снаружи, попытался остановить бегущих. Один из них выстрелил в Блея и пуля ободрала ему щеку. Бандиты сели в машину и умчались.

Через несколько дней рядом с любимым магазином сладостей Джо Джелли на Бат Бич притормозил 'кадиллак'. Из него был выброшен сверток. Там был синий кашемировый плащ Джо Джелли с завернутой в него мертвой рыбой. Перемирие кончилось.

В четверг Пат зашел к Бендеру в 'Луну'.

– Ну что, Тони, – мягко сказал он. – Похоже, твои ребята с Президент-стрит в беде.

Тони резко, почти испуганно поднял глаза.

– Что ты имеешь в виду, говоря 'мои ребята'? Я едва их знаю!

– Серьезно? А я думал, это твои друзья. Такие ходят слухи.

– Да, ну. Я едва их знаю, – повторил Бендер, продолжая еду.

В это время на Восточной шестьдесят девятой улице Дойл пытался составить полную картину из кусочков, но в этом он далеко отстал от Пата Конте, который с самого начала знал всех игроков. Дойл не только много работал сверхурочно, прослушивая записи, но и изучил некоторые ранее совершенные преступления, расследованные Комитетом Кефовера и Комиссией Маклеллана. Где-то, он был в этом уверен, должна была найтись их связь с семьей Марсери.

Просматривая отчеты Комиссии Маклеллана, Дойл наткнулся на запись беседы Роберта Кеннеди с неким Чарлзом Лихтманом, у которого, по-видимому, возникли сложности из-за того, что он владел несколькими музыкальными автоматами в округе Уэстчестер.

Дойл старался найти связь между Бендером и бруклинскими делами. Его также интересовала предыстория профсоюзов музыкальных автоматов и то, как она повлияла на Галло, которые контролировали Союз операторов музыкальных автоматов. Это был союз без членов и без деятельности, но владельцы баров должны были или платить в союз, или иметь дело с Галло. Это было удобно союзу, так как Джои Галло также владел Компанией прямых поставок на Пятьдесят первой Президент-стрит, которая контролировала как музыкальные автоматы, так и автоматы-бильярды.

Дойл сделал ксерокопию со следующего отрывка:

Кеннеди: Итак, вы хотели вернуть себе Союз автоматов и пошли туда?

Лихтман: Я возвращался туда много раз, но обнаружил, что мистер Гетлан держит его крепко, потому что ввел туда нескольких гангстеров.

Кеннеди; Вы говорили с человеком по имени Валачи?

Лихтман: Да, сэр.

Кеннеди: Кто такой Валачи?

Лихтман: Я его знаю с Гарлема. Он думал, что сможет помочь мне.

Кеннеди: Он сообщник Энтони Стролло, иначе Тони Бендера, а также Винсента Мауро. Обвинялся в нарушении закона о наркотиках и был приговорен к пяти годам. Имеет семнадцать арестов и пять судимостей. Он сказал, что сможет помочь вам?

Лихтман: Да, сэр.

Кеннеди: Что произошло потом?

Лихтман: Он сказал, чтобы я подошел к бару на углу Сто восьмидесятой и бульвара Саузерн и ждал в баре.

Кеннеди: Кого вы встретили в баре?

Лихтман: Ну, я там встретил Гетлана и видел этого черного, Когда пришел Валачи, они ушли в заднюю комнату совещаться.

Кеннеди: Кто еще был в задней комнате?

Лихтман: Не знаю, кто там еще был.

Кеннеди: Не знаете, был ли там Синеглазый – Джимми Ало?

Лихтман: Его я не видел, Я видел Томми Мило.