– Что же, у меня хорошие корреспонденты, – рассмеялся Пат.

Отец Рэй, лучась улыбкой, взял обе руки Пата в свои.

– Итак, ты теперь занимаешься правоведением? Ну не чудесно ли? Помню, как ты еще пареньком дрался на улицах.

– Ну, отец Рэй, я прислушивался к тому, что вы говорили. Думаю, время драк прошло, не так ли?

– Да. Теперь время быть лисой. Львы теперь не в моде. Может быть, ты бы подумал о политике? – улыбаясь, сказал отец Рэй. – Кто твой негритянский друг?

– О, это парень, которого я знаю с университета.

Отец Рэй, казалось, был доволен:

– Отлично, отлично. Нам нужны все.

День был великолепным. На фруктовых деревьях еще оставались цветы, но в воздухе уже чувствовалось приближение лета. Сэм одобрительно оглядел владение.

– Знаешь, Пат, – сказал он. – Я подумываю о том, чтобы и себе купить такую же ферму. Здесь красивая земля, и мне нравится то, что ты сделал.

– Мне тоже нравится, – ответил Пат. – Мне легче переносить город после поездок сюда. Я думаю купить несколько коров, если найдется, кому за ними смотреть.

– Прекрасно. Будешь настоящим фермером. Я горжусь тобой, сын.

Сэм накинул фланелевый пиджак, взял Пата под руку, и они подошли к краю бассейна и стали смотреть на воду.

– Прекрасный водоем, – заметил Сэм. – Знаешь, сейчас любой участок земли с водой стоит кучу денег. Все хотят выбраться из города.

– Бассейн прохладный и приятный для купания, – сказал Пат.

– Знаешь, я произвел обследование этого участка, – сказал Сэм. – Каменоломня идет прямо вниз на триста футов. Это скала, из такого камня можно строить дома. Сразу от края здесь большая глубина, триста футов, прямо вниз. Я как-то закинул туда веревку. Господи, если что-нибудь упадет на дно, никто этого в жизни не найдет! На такую глубину не может спуститься даже водолаз.

Сэм не просто болтал или выражался поэтически. Было ясно, что он что-то имеет в виду. Он, осматривая край белого известняка, говорил:

– Если тебе потребуется камень, чтобы что-нибудь построить, взорви часть этой стены. Часть камней, конечно, упадет вниз, но у тебя все равно будет достаточно материала.

Пат с интересом кивнул:

– Если кто-нибудь окажется на дне и потом покроется камнями, то достать это будет просто невозможно, не так ли?

Пату стала яснее его мысль.

– Есть множество способов, какими могут исчезать вещи или люди, – заметил он. – Я знаю одну свалку выше по реке Бронко. Там есть пресс для мусора, который забирает целый самосвал. Если какой-нибудь предмет туда падает, то его уже больше никто и никогда не увидит. Все превращается в маленький куб и идет на переработку.

– Конечно, конечно, – сказал Сэм, – но, знаешь, это устаревший метод, и, кроме того, нужен оператор пресса, водитель грузовика, люди для загрузки машины в пресс, крановщик. Столько народу только для того, чтобы превратить в лепешку, например, одну машину. Мне всегда казалось, что если ты не хочешь, чтобы кто-то знал о твоих делах, то чем меньше людей в курсе дела, тем лучше. А самое простое, если не будет никого, иначе ты всегда будешь беспокоиться. Знаешь, в старые времена у нас были законы молчания, чести, уважения, но все сейчас меняются быстро. Люди перебегают из одного лагеря в другой. На них нельзя положиться.

– Это не только сейчас, – возразил Пат. – Так было всегда, всю историю. Вот что я запомнил из Макиавелли:

О людях в общем можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, лицемерны, избегают опасность и алчут добычи. Пока вы осыпаете их милостями, они целиком ваши; они предлагают вам свою кровь, свою плоть, жизнь, детей, если необходимость в этом весьма отдаленная; но если она близка, они бунтуют'

– Ты – настоящий профессор, – рассмеялся Сэм. – Но он был парень что надо, этот Макиавелли, а? Первоклассный теоретик.

Они сели на скамейку из красного дерева рядом с вышкой для прыжков в воду и закурили по сигаре 'Упман'.

– С кубинскими сигарами стало труднее, когда Кастро захватил власть, – заметил Сэм, – но все же мне присылают иногда коробку из Майами. Я тебе достану.

– Спасибо, – сказал Пат.

Сэм выдул большое облако дыма над черной водой.

– Да, что он там говорил, Макиавелли, что они неблагодарны и непостоянны, избегают опасности... алчные. Да. Знаешь, в этом много правды. Кстати, почему здесь нет твоего 'равного по званию' из Вилледжа, Тони Бендера?

– Я его приглашал, но он сказал, что у него встреча в Бруклине.

– Бруклин, Бруклин. Слишком часто он туда ездит. У него сплошные встречи. Мы нечасто его видим. Он, кажется, чересчур дружит с этими молодыми пустышками Галло. Не знаю, что полезного для нас в этих отношениях.