– Да, ну и что, – сказала она, помолчав.

– Послушай, я хочу тебя увидеть. Мне надо с тобой поговорить.

– Пат, ничего хорошего из этого не выйдет. Не стоит начинать все сначала. Думаю, на этот раз это может действительно доконать Конни.

– А кто говорит о том, чтобы начинать снова? Я просто хочу увидеться с тобой.

– Я тебя знаю, – сказала Китти потеплевшим голосом. – Ты не тот человек, который может просто 'увидеться со мной'.

– Слушай, сейчас утро, и ты, наверное, скоро пойдешь на работу. Как насчет того, чтобы я принес тебе пару пирожных? Готов спорить, что в Пасадене таких пет. Мы можем вместе позавтракать.

– Я не понимаю, какой в этом смысл.

– Просто поговорим о старых временах, о том, чем ты занимаешься. Я знаю, чего ты боишься. Не будет никаких приставаний.

– Ты уверен?

– Разве я стану тебе врать?

Китти рассмеялась:

– Глупейший вопрос. Ладно. Приезжай, но не забывайся. Никаких глупостей.

Он примчался к ней через полчаса. Паркуя машину, Пат разместил свой значок детектива на лобовом стекле. Поднимаясь по лестнице, он прыгал через две ступеньки.

На Китти были джинсы и свободная мужская рубашка. Волосы были завязаны сзади, лицо чисто вымыто, без косметики, синяя оксфордская рубашка оттопыривалась на кончиках грудей, как драпировки на римских античных статуях, и Пат представил дымящееся пространство между рубашкой и ее телом. В комнате стоял аромат свежего кофе, и сервированный столик стоял у окна, выходившего на Одиннадцатую улицу.

Дружески отпихнув Пата, Китти целомудренно его поцеловала, но он отметил про себя, что она ненадолго на нем повисла.

– Пат, как чудесно тебя видеть. Проходи, садись. Надеюсь, ты не против консервированного сока.

– Против, но от тебя приму, – улыбнулся Пат.

Пат чувствовал великую радость и близость, которые всегда его окружали, когда Китти была поблизости, – такого не бывало ни с Элли, ни с другими и уж, конечно, ни с Конни. Они болтали, как пара подростков, пока Китти возилась с завтраком.

– Это все, что я смогла изобразить за такое короткое время.

– Восхитительно, – сказал он.

Китти с энтузиазмом слушала о его продвижении по службе и о приключениях детектива, смеялась над анекдотами. Она, в свою очередь, весело рассказывала о студиях на Побережье, о психах, старающихся пробиться в кино, о странных театральных мальчиках и еще более странных девочках.

– У тебя там были поклонники? – спросил Пат.

– Нет... Несколько приятелей, но ничего серьезного. Там все какое-то нереальное. Я так и не смогла к этому привыкнуть.

Пат ощущал невообразимую физическую отдаленность от Китти. Ему хотелось дотянуться до нее через стол. Он был уверен, что если он прикоснется к ней, сна ответит, но как только он делал движение, она отстранялась, сохраняя дистанцию между ними.

Наконец Китти встала и пошла к раковине мыть посуду. Пат пошел за ней, обнял ее за гибкую талию, ощущая теплую кожу под рубашкой.

– Брось, Пат. Ты же сказал...

– Плевать, что я сказал.

Пат поцеловал ее в ухо.

– Пожалуйста, Пат. Это нехорошо.

Пат покрутил языком в ее ухе, затем укусил мочку. Китти облокотилась на раковину, не двигаясь и не отзываясь. Он поцеловал ее в шею и засунул руку под рубашку, коснувшись соска.

Китти резко вздохнула, как от боли, и Пат, повернув ее к себе, вставил ногу между ее джинсовыми 'колоннами'. Взяв ее сзади за волосы, он отвел ее голову назад, пока ее рот не раскрылся, и сунул ей язык между губами. На мгновение рот Китти приоткрылся, затем он почувствовал резкий укол боли, когда ее острые белые зубы сомкнулись на его языке.

– Ух ты, стерва, – воскликнул он, инстинктивно давая ей пощечину.

– Я тебе говорила, что я серьезна, Пат. Я не хочу начинать снова.

– Начнешь, детка, – сказал Пат, одним движением срывая с нее рубашку, так что пуговицы полетели в раковину.

– А ну сделай-ка это еще раз, стерва. Сделай.

Он, снова одной рукой схватив ее за голову, вонзил свой язык ей в рот, другой рукой возясь с пуговицей и молнией на ее джинсах.

Теперь Пат слышал, что ее дыхание стало глубоким и медленным, и понял, что добился своего, когда ее ноги медленно раздвинулись под давлением его пальцев. Не отпуская ее, он провел ее в комнату и уложил на ковер, где в беспорядке были разбросаны газеты. Пат стащил с нее джинсы, как шкуру с белки. Под ними