Пусть же города и веси Кровью не зальет война! Разберите бревна сруба: Отслужил — долой его! Ах, как сердцу видеть любо Смелой мысли торжество! Бей по форме, бей! Смело, не робей! Чтобы мира вестник новый Нам явился без покрова! Разбить ее имеет право Лишь мастер мудрою рукой. Но горе, если хлынет лава, Прорвавшись огненной рекой! С громовым грохотом на части Она взрывает хрупкий дом И, словно пламя адской пасти, Все губит на пути своем! Где диких сил поток развязан, Там путь к искусству нам заказан: Где торжествует своеволье, Нет ничего святого боле. И горе, если накопится Огонь восстанья в городах, И сам народ крушит темницы И цепи разбивает в прах. И меди гулкие раскаты Раскалывают небосвод: То колокол — любви глашатай — Призыв к насилью подает. Бегут с оружьем горожане, «Свобода! Равенство!» — орут, Кипит на площади восстанье, Вершит свой беспощадный суд. И жены в этот час суровый, Свирепей тигров и волков, Зубами разрывать готовы Сердца испуганных врагов, Здесь все забыто: благочестье, Добро и дружба. Вместо них — Разгул вражды и черной мести И пиршество пороков злых. Опасен тигр, сломавший двери, Опасно встретиться со львом, — Но человек любого зверя Страшней в безумии своем. И горе тем, кто поручает Светильник благостный слепым: Огонь его не светит им, Лишь стогны в пепел превращает. Боже, радость нам какая! Вот по милости творца Колокол стоит, сверкая От ушка и до венца. Зорькой золотой Блещет шлем литой, И в гербе горит реченье, Славя новое творенье. К плечу плечом, Друзья, вкруг колокола станем И, верные благим желаньям, Его Согласьем наречем. К единству, дружбе, благостыне Пусть он людей зовет отныне; И в мире то исполнит он, Чему он нами посвящен. Пусть, в небесах царя над нами, Над жизнью жалкою земной, Перекликается с громами, С далекой звездною страной, И свой глагол вольет по праву В хорал блуждающих планет, Создателю поющих славу, Ведущих вереницу лет. И пусть, рожденный в темной яме, О светлом вечном учит нас. И Время легкими крылами Его тревожит каждый час. Велениям судьбы послушный И сам к страданьям глух и слеп, Пусть отражает равнодушно Игру изменчивых судеб. И звуком, тающим в эфире, В свой миг последний возвестит, Что все непрочно в этом мире, Что все земное отзвучит.
