Акрокоринф, венчая горы,И в Посейдонов лес густойОн входит с трепетной душой.Здесь всюду сумрак молчаливый,Лишь в небе стая журавлейВослед певцу на юг счастливыйСтаницей тянется своей.«О птицы, будьте мне друзьями!Делил я путь далекий с вами,Был добрым знамением данМне ваш летучий караван.Теперь равны мы на чужбине, —Явившись издали сюда,Мы о приюте молим ныне,Чтоб не постигла нас беда!»И бодрым шагом в глубь дубравыСпешит певец, достойный славы,Но, притаившиеся тут,Его убийцы стерегут.Он борется, но два злодеяРазят его со всех сторон:Искусно лирою владея,Был неискусен в битве он.К богам и к людям он взывает,Но стон его не достигаетУшей спасителя: в глушиНе отыскать живой души.«И так погибну я, сраженный,И навсегда останусь нем,Ничьей рукой, не отомщенныйИ не оплаканный никем!»И пал он ниц, и пред кончинойУслышал ропот журавлиныйИ громкий крик, и трепет крылВ далеком небе различил.«Лишь вы меня, родные птицы,В чужом не бросили краю!Откройте ж людям, кто убийцы,Услышьте жалобу мою!»И труп был найден обнаженный,И лик страдальца, искаженныйПечатью ужаса и мук,Узнал в Коринфе старый друг.«О, как безгласным и суровымТебя мне встретить тяжело!Не я ли мнил венком сосновымВенчать любимое чело?»Молва про злое это делоМгновенно праздник облетела,И поразились все сердцаУжасной гибели певца.И люди кинулись к пританам[303],Немедля требуя от нихНад песнопевцем бездыханнымКазнить преступников самих.Но где они? В толпе несметнойКто след укажет незаметный?Среди собравшихся людейГде укрывается злодей?И кто он, этот враг опасный, —Завистник злой иль жадный тать?Один лишь Гелиос[304] прекрасныйОб этом может рассказать.Быть может, наглыми шагамиТеперь идет он меж рядамиИ, не взирая на народ,Преступных дел вкушает плод.Быть может, на пороге храмаОн здесь упорно лжет богамИли с толпой людей упрямоСпешит к театру, бросив храм.Треща подпорами строенья,Перед началом представленья,Скамья к скамье, над рядом ряд,В театре эллины сидят.Глухо шумящие, как волны,От гула множества людей,Вплоть до небес, движенья полны,Изгибы тянутся скамей.
