— Когда срок сдачи?
— Еще не скоро, но не в этом дело, — вздохнул он. — Не люблю, когда меня загоняют в угол. Когда я не пишу, то просто не знаю, чем занять время.
Я открыла рот, чтобы сказать, что вообще-то он скоро женится и мог бы заняться приготовлениями к свадьбе, но вовремя спохватилась, сменив тему на более невинную.
— Может, тебе пора найти какое-нибудь хобби? Фехтование? Оригами?
Он улыбнулся так хорошо знакомой мечтательной улыбкой.
— Я когда-то пытался научиться вязать крючком.
— Неправда!
— Правда. Знаешь, как сложно!
— А вот и не сложно, — выдавила я, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Да это даже дети умеют. Вот твои племяшки, например, наверняка умеют.
— Умеют. Погоди, ты пытаешься поднять мне настроение или как?
В его прекрасных карих глазах таилась улыбка. Как же я люблю, когда они меняют цвет и становятся почти янтарными. Усилием воли я сбросила нахлынувшее романтическое настроение.
— Всегда можно пойти потанцевать, — хитро сказала я.
Сет рассмеялся.
— По-моему, мы уже несколько раз вполне убедительно доказали, что я абсолютно безнадежен.
В свое время я дважды пыталась научить его танцевать свинг и сальсу, но мои попытки ни к чему не привели. Все таланты Сета — в душе, но не в теле. Хотя если подумать… все-таки это не совсем правда.
— Просто ты пока еще не нашел то, что тебе нужно, — пошутила я, даже не пытаясь сдержать улыбку.
— А что там осталось? Риверданс? Кадриль? И даже не пытайся предложить джаз. Я сходил как-то на мюзикл «Продавцы новостей» — психологическая травма лет на пять.
— Жестко, — отозвалась я. — Но футболки с джазовыми танцами ты все равно можешь носить. У тебя же наверняка есть майка «Dancing Queen»[8].
Сегодня с его футболки на меня смотрел Чак Норрис.
— Хотя для разнообразия… Кадриль, кстати, танцуют в очень симпатичных костюмах.
Сет раздраженно покачал головой:
— Танцевальные костюмы — по твоей части. И футболки «Dancing Queen» у меня нет, хотя какая-то с «АВВА» наверняка завалялась. «Dancing Queen» — это про тебя.
Он оглядел меня с головы до ног:
— В таком наряде хоть сейчас на танцы.
Я почувствовала, как щеки зарделись под его взглядом, и сразу же сменила обличье, чтобы спасти ситуацию. В последние дни на улице неожиданно потеплело, как тут не надеть платье. Сегодня я выбрана кремовое А-силуэта, без рукавов, с довольно смелым для менеджера книжного магазина вырезом. Сет не пытался заигрывать со мной, но я слишком хорошо знаю, как он умеет скрывать чувства. Интересно, о чем он думает? Просто восхищается красотой? Хочет меня? Не одобряет слишком глубокий вырез?
— В этом старье? — спросила я, почувствовав себя на удивление неловко.
— Когда мы с тобой познакомились, на тебе было платье такого же цвета.
Внезапно я поняла, что Сет смущен.
— Не знаю, почему я вдруг вспомнил, — добавил он.
— Ничего ты не вспомнил, — возразила я. — Я была в фиолетовом.
Ну вот, теперь я разволновалась при одном воспоминании о первой встрече. Он улыбнулся той самой трогательной улыбкой и продолжил:
— Разве? Ах да, точно. Ты права. Фиолетовый топ и юбка в цветочек.
Даже так? Если он сейчас умудрится вспомнить, что на мне был еще пиджак из змеиной кожи, я в обморок упаду. Не сомневаюсь, он помнит все, даже туфли и прическу. Мы напряженно молчали. Я умею менять обличье, поэтому покраснеть мне не грозило, но во всем теле разлилось приятное тепло, лишь наполовину состоявшее из желания. Я чувствовала что-то еще… Более нежное и глубокое.
Я откашлялась и спросила:
— А о чем новая книга? Кейди и О'Нейл, да? Сет кивнул, обрадовавшись смене темы.
— Все как всегда: мистика, интрига, сексуальное влечение и смертельно опасные ситуации… Это последняя книга о них, — немного помолчав, добавил он.
— Как??? — ошарашено спросила я.
От сентиментальности не осталось и следа. Я переспросила:
— То есть это последняя книга из этой серии? Но почему?
Сет написал множество мистических романов, но именно книги о Кейди и О'Нейле — бесстрашных искусствоведе и археологе, настоящих искателях приключений — принесли ему известность.
Он пожал плечами, уставившись в экран ноутбука:
— Потому что все когда-нибудь заканчивается.
— А как ты собираешься зарабатывать на жизнь?
— Вообще-то, Джорджина, я пишу и другие книги. Думаешь, мои поклонники не настолько мне домеряют, чтобы покупать книги из новой серии?
— Конечно доверяют, — согласилась я. — Мы готовы идти за тобой, куда скажешь.
Хотела сказать «они», а получилось «мы»…
— Надеюсь…
Сет снова взглянул меня, в его глазах плясали азартные искорки.
— Но вообще-то у меня есть совершенно новая идея, просто прекрасная. Я хочу уйти в нее с головой, понимаешь?
Прекрасно понимаю. Я отлично знаю, для Сета реальный мир перестает существовать, когда он погружен в очередную книгу. Он с таким энтузиазмом говорит о новом проекте, неужели он станет еще более рьяным фанатом своего дела?
— Так ты уже знаешь, чем все закончится у Кейди с О'Нейлом? — спросила я.
— Нет, — вздохнул он, и от его радости не осталось и следа. — В этом-то и проблема. Я понятия не имею, чем завершится их история.
Мне вдруг показалось, что эти слова относятся не только и не столько к книге. Наши взгляды встретились, и бог его знает, чем бы это закончилось, если бы ко мне не подошла Бет:
— Джорджина, тебя какой-то друг спрашивает.
У меня чуть сердце из груди не выскочило: Роман! Он прочитал записку! Только надежда на то, что он может дать дельный совет насчет моих зловещих приключений под пение сирен, могла заставить меня оторваться от Сета. Я вскочила с места, виновато посмотрев на Сета:
— Мне надо идти.
Он кивнул, и в его взгляде я заметила странное беспокойство. Мне тоже стало не по себе. Сет — мастер скрывать чувства, но когда-то мне неплохо удавалось их угадывать.
— Конечно, без проблем, — ответил он.
Что с ним такое? Неужели загадочное чувство, которое он всеми силами старается скрыть, называется «ревность»?
Но я постаралась выкинуть эти мысли из головы, сейчас нужно срочно поговорить с Романом. Я нетерпеливо сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и пошла к кассам, где, по словам Бет, меня ожидал друг. Меня и правда ждал друг. Но не Роман, а Коди.
Точнее, существо, отдаленно напоминавшее его.
Я даже не сразу его узнала — он был весь в черном, И не просто в джинсах и футболке, а в полном обмундировании: кожаная куртка с шипами, ботинки со стальными носами и — о ужас! — рубашка в сеточку. Несколько прядей волос покрашены в черный цвет, образ довершали черная подводка и черпая помада на фоне мертвенно-бледного лица. Потеряв дар речи, я схватила его за руку и утащила к себе в кабинет, пока он не попался на глаза остальным.
