на верхушке она напоминала мне храмы, виденные в России, хотя и меньших размеров.

Два стража размечали границы обширных церковных владений; на уже отмеченном участке мы и работали. Поблизости находилась одна из достопримечательностей двора: статуя древней моройской королевы, огромная, почти в десять раз превышающая человеческий рост. Такая же статуя короля возвышалась на противоположной стороне церковного двора. Я так и не могла запомнить их имена, хотя точно знала, что мы изучали их на уроках истории. Оба были провидцами и в свое время оказали большое влияние на развитие моройского мира.

Боковым зрением заметив какую-то фигуру, я решила, что это Ганс — явился, чтобы перевести нас на другую, еще более мерзкую работу. Однако, подняв взгляд, с удивлением узнала Кристиана.

— Учти, ты рискуешь влипнуть в неприятности, если тебя застанут за разговором со мной, — предупредила я.

Он пожал плечами и присел на край недостроенной каменной стены.

— Сомневаюсь. В неприятности обычно влипаешь ты, но вряд ли дела у тебя могут пойти хуже, чем сейчас.

— Что верно, то верно, — проворчала я. Несколько мгновений он сидел в молчании, глядя, как я копаю землю.

— Ладно. Колись — как и, главное, зачем вы это сделали?

— Сделали что?

— Сама знаешь. Я говорю о вашем маленьком приключении.

— Сели на самолет, полетели в Лас-Вегас. Зачем? Хмм… Дай подумать. — Я вытерла со лба пот. — Где еще найдешь отели с преобладанием пиратской тематики в оформлении и барменами, не очень строго проверяющими возраст клиентов?

— Роза, не вешай мне лапшу на уши. — Кристиан усмехнулся. — Вы ездили не в Лас-Вегас.

— Могу продемонстрировать билеты на самолет и квитанции из отеля, не говоря уж о людях, которые видели принцессу Драгомир, срывающую куш у игровых автоматов.

Кристиан сердито потряс головой.

— Едва услышав, что Виктору Дашкову помогли сбежать из тюрьмы три человека, я понял, что это были вы. Вы же уехали втроем? Ну вот, все ясно.

Работавший неподалеку Эдди замер и взволнованно оглянулся по сторонам. Я сделала то же самое. Может, я и жаждала общения, но не могла рисковать, что нас подслушает случайный прохожий. После того что мы в действительности натворили, работа в саду не наказание, а чистый отдых. Посторонних вокруг не было, но я все равно понизила голос и сделала честное лицо.

— Я слышала, там замешаны нанятые Виктором люди. Хотя лично мне кажется, что он стал стригоем.

Еще одна теория его побега, не менее дикая, чем все прочие.

— Ага, — ехидно заметил Кристиан — он слишком хорошо знал меня. — А еще я слышал, будто один из охранников не помнит, что заставило его напасть на своих коллег. Клянется, что им кто-то управлял. Кто-то, владеющий таким типом магии принуждения, который может заставить других видеть людей, мимов, кенгуру…

Не глядя на него, я вонзила лопату глубоко в землю и закусила губу, стремясь удержаться от язвительной ответной реплики.

— Она сделала это, потому что думает, будто стригоя можно вернуть в первоначальное состояние.

Я вскинула голову и, не веря своим ушам, посмотрела на Эдди.

— Что ты делаешь?

— Говорю правду, — ответил тот, продолжая работать. — Он наш друг. По-твоему, заложит?

Нет, мятежный Кристиан Озера не станет нас закладывать. Но жизнь такова: чем больше людей знают тайну, тем выше вероятность, что правда выйдет наружу, а этого мне вовсе не хотелось.

Естественно, Кристиан среагировал так, как и все остальные.

— Что? Но это же невозможно, все об этом знают.

— А вот брат Виктора Дашкова считает иначе, — сказал Эдди.

— Замолчишь ты в конце-то концов? — взорвалась я.

— Расскажи ему сама, а нет, так это сделаю я.

Я вздохнула. Кристиан не сводил с нас своих светло-голубых глаз, в которых ясно читалось потрясение. Как и большинство моих друзей, он терпимо относился к безумным идеям, но, видимо, эта казалась ему уж совсем запредельной.

— А я думал, у Виктора Дашкова нет братьев, — заметил он.

— Нет. — Я покачала головой. — Его отец имел роман на стороне, так что у Виктора есть сводный брат. Роберт. И он пользователь духа.

— Только ты, — сказал Кристиан. — Только ты способна раскопать что-нибудь в этом роде.

Он вернулся к обычному для него циничному тону, но я плевать на это хотела.

— По словам Роберта, он когда-то исцелил женщину-стригоя — убил не-мертвую часть и вернул ее к жизни.

— Могущество стихии духа имеет свои пределы, Роза. Тебя, может, и вернули к жизни, но стригой потеряны навсегда.

— Нам неизвестны все возможности духа, — возразила я. — Больше половины их остаются тайной.

— Мы многое знаем о святом Владимире. Думаешь, такой человек не возвращал бы стригоев к жизни, если бы это было возможно? В смысле, уж если это не чудо, тогда что чудо? И если бы он творил такие чудеса, они сохранились бы в легендах.

— Может, да, а может, и нет. — Я заново перевязала конский хвост, в сотый раз проигрывая в уме разговор с Робертом. — Может, Влад не знал, как это делается. Это не так-то просто.

— Ага, — вставил Эдди. — Очень убедительно.

— Эй! Знаю, ты злишься на меня, но ехидных замечаний мне хватает со стороны Кристиана.

— Ну, не знаю, — заговорил Кристиан. — Объясни, как, предположительно, это чудо совершается.

Я вздохнула.

— Нужно напитать магией духа кол, плюс к уже имеющейся в нем магии четырех стихий.

До этого Кристиан мало что знал об амулетах, наполненных энергией духа.

— Никогда не думал об этом. Стихия духа, конечно, может оказывать потрясающее воздействие, но… Нет, не могу такого себе представить: ты закалываешь стригоя зачарованным колом и в результате возвращаешь его к жизни?

— Ну, это еще не все. По словам Роберта, конкретно я для этого не гожусь. Нужен пользователь духа.

Вот так — мне снова удалось лишить Кристиана дара речи.

— Мы знаем не так уж много пользователей духа, — наконец заговорил он. — И тем более таких, кто способен сразиться со стригоем и заколоть его.

— Мы знаем двух пользователей духа. — Я вспомнила Оксану в Сибири и Эйвери, запертую под замок… где? В больнице? В тюрьме вроде «Тарас-то»? — Нет, четырех. Даже пятерых, включая Роберта. Но да, никто из них на это не способен.

— Какая разница, если это в принципе невозможно? — сказал Эдди.

— Мы не знаем этого! — воскликнула я и удивилась отчаянию в собственном голосе. — Роберт верит. Даже Виктор верит. — Я заколебалась, говорить ли дальше. — И Лисса тоже.

— И она хочет сделать это. — Кристиан всегда схватывал быстро. — Потому что ради тебя готова на все.

— Она не станет делать этого.

— Почему? Потому что у нее не хватит умения или потому что ты ей не позволишь?

— И то и другое! Я не позволю ей даже близко подойти к стригою. Она уже… — Я застонала; мне претило рассказывать о том, что я узнала за время нашей разлуки исключительно благодаря мысленной