Первая часть обратного пути в карете Бриджмена прошла в удрученном молчании.

– Эта женщина – сумасшедшая! – заявил Стрегуайт.

– Мы получили здание, – заметил Бриджмен.

– Надеюсь, что сделка не будет опротестована, – вздохнул стряпчий.

– Вы поступили благоразумно, удостоверив ее подписью свидетеля.

Ян Хендрикс не проронил ни слова, что в конце концов заинтриговало стряпчего, и он с любопытством посмотрел на юношу.

– В любом случае эта сестрица Элспет – неприятная особа, – согласился тот как можно непринужденнее.

Когда они проводили Стрегуайта и Бриджмен остался с Яном наедине, юноша разрыдался. Соломон дал ему выплакаться, потом склонился к нему и положил руку на плечо.

– Успокойтесь, Ян.

– Это ужасно… Этот дух… Я не знал… Неужели он вечно будет меня преследовать?..

– Мы найдем средство от него избавиться, если только он и вправду существует.

– Но как?

– Кучер! – крикнул Бриджмен. – Заверните к церкви Святого Фомы.

Ян бросил на него испуганный взгляд.

– Ничего не бойтесь, – сказал Бриджмен.

Войдя в церковь, прихожанином которой он состоял, Бриджмен попросил позвать преподобного отца Конвея. Тот оказался невысоким кряжистым мужчиной в куртке, похожим больше на грузчика, нежели на человека, посвятившего себя духовной жизни. Бриджмен представил ему Яна Хендрикса как сына друзей и собратьев по ремеслу из Амстердама, затем, не упоминая, разумеется, о брате Игнасио, рассказал о видении Элспет Партридж и спросил, какое средство можно применить в этих обстоятельствах.

– Я знаю сестрицу Элспет, – сказал преподобный Конвей. – Некоторые подозревают, что она помешана. Но я так не думаю после того, что викарий прихода Святого Исидора рассказал мне о своей встрече с ней. Она ему сказала: «Немедленно возвращайтесь к себе домой, ваша супруга в вас нуждается». Тот, хоть и был озадачен, все-таки последовал ее совету, и действительно оказалось, что его жена только что сломала ногу на лестнице.

Этот случай еще больше встревожил Яна Хендрикса.

– Есть ли у вас какие-нибудь предположения, кем бы мог быть этот призрак? – спросил его Конвей. – Вы говорите, что Элспет Партридж сказала, будто он показался ей священником. Не были ли вы знакомы с каким-нибудь покойным ныне священником?

Ян энергично замотал головой.

– Вы когда-нибудь замечали присутствие этого духа до встречи с Элспет Партридж?

– Нет.

– Причиняет ли он вам беспокойство? Говорит с вами?

– Нет.

– Значит, это не демон, – заключил Конвей с невозмутимой улыбкой, словно определяя прочность какой-нибудь балки. – Англиканская церковь не занимается изгнанием духов, но в любом случае мне бы на это понадобилось разрешение епископа.

Он поразмыслил какое-то время, потом продолжил:

– Сестра Элспет не уточнила, как он был одет?

Вопрос поразил Бриджмена, но он предоставил ответить Яну.

– Она сказала, что он подпоясан веревкой…

– Подпоясан веревкой! – воскликнул Конвей. – Шнуром с узлами, вы хотите сказать? Я узнаю это одеяние. В таком случае это католический монах. Господа, вам надо посоветоваться кое с кем другим.

– С католическим священником?

– С серым братом.[26] С братом Хауингом! – заявил Конвей. – В церкви Святого Франциска, это через две улицы отсюда. Видите ли, границы наших приходов почти совпадают.

Ян встал. Бриджмен поблагодарил преподобного Конвея и тоже поднялся. Через мгновение они были в карете.

– Я больше ни одной ночи не проведу рядом с этой тенью! – прорычал Ян.

Тем не менее, завидев брата Хауинга в ризнице, он смутился: это был первый францисканец, которого он видел после брата Игнасио, с той только разницей, что брат Улисс Хауинг был гораздо толще и с седой бородой. Он сглотнул застрявший в горле комок и позволил Бриджмену изложить суть дела. Хауинг долго смотрел на своего юного посетителя, потом задал почти те же вопросы, что и Конвей, и извлек из его ответов то же заключение: об одержимости бесом речь не идет.

– Похоже, это заблудшая душа, – сказал он мягко. – Она не достигла областей, куда мы попадаем после смерти по воле Господа. Она ни в чистилище, ни на небе. Если она следует за вами, то потому, что привязана к вам земной любовью. Слишком земной.

Бриджмен встревожился: на лбу у Яна выступил пот.

– Не было ли у вас брата-монаха?

– Нет, – еле выговорил Ян.

– Мы принадлежим к реформатской церкви, – поспешил объяснить Бриджмен.

– Понимаю, – сказал Хауинг, – но два вероисповедания в одной семье – такое порой встречается.

Его взгляд буравил Яна. Серый брат встал и исчез на мгновение. Потом вернулся с какой-то чашей в руках. Окунув туда пальцы, окропил Яна и воздух вокруг него.

– In nomine Patris et Filii et Spiriti Sancti, te mittimus ad regnum Domini et… [27]

Брат Хауинг прервался. Вполне различимый стон пронесся через ризницу. Ян вскрикнул, волосы Бриджмена встали дыбом. Монах закончил молитву неразборчивым бормотаньем. Ян был в слезах. Ошеломленный Бриджмен застыл с разинутым ртом.

Хауинг поставил чашу на ближайший стол.

– Кто был этот монах? – вдруг прогрохотал он.

Ян, рыдая, затряс головой.

– Кто? – рявкнул Хауинг.

– Он не знает, святой отец, – вмешался Бриджмен, его голос дрожал.

Хауинг воззрился на него властным взглядом.

– И вот доказательство, брат: он не знал о существовании этой тени до встречи с сестрой Элспет Партридж. Согласитесь, все это чересчур для молодого человека.

– Это любящая тень, – отрезал монах.

– Любовь или попечение? Что мы об этом знаем, брат мой? Знаем ли мы что-нибудь о тайнах того света?

Монах вздохнул.

– Нет, – согласился он хрипло. – Мы ничего об этом не знаем.

Ян едва слышал их, безучастно сидя на своем стуле.

– Отслужите заупокойные мессы, – сказал Бриджмен, взявшись за свой кошелек. – Я знаю цену. Полагаю, этого хватит на несколько служб.

Он протянул Хауингу пять гиней.