крупные из ваших камней в Амстердаме.
– У вас в Лондоне нет ювелиров?
– Есть, но слухи разносятся по этому городу быстро, как миазмы чумы. Если тут прознают, что господа Бриджмен и Хендрикс сперва депонировали у Эша и Бромлея эскудо и райсы на сто восемьдесят тысяч фунтов, а потом продавали камни, достойные короны, мы станем объектом нежелательного внимания. Все попытаются узнать, откуда взялось это неожиданное богатство. И я отнюдь не исключаю, что кто-то свяжет его с исчезновением сокровищ графа Миранды.
Ян кивнул.
– Куда вы собираетесь поехать?
– В Париж или Амстердам.
– Амстердам? – переспросил Ян с сомнением. – Там же сразу заметят, что я не голландец.
Бриджмен рассмеялся.
– Пусть вас это не беспокоит. Мы поедем в Париж. Или вы еще раз смените имя. Я и так уже восхищен, с какой быстротой вы овладеваете английским.
– Благодарю.
– Даже ваше произношение улучшается. Вы теперь говорите с валлийским акцентом. Еще несколько усилий, и вы приобретете шотландский. Не сомневаюсь, что еще до конца года вы будете говорить как уроженец Уэст-Энда.
И он стал тщательно срезать мясо с ножки куропатки, время от времени поднимая на Яна испытующий взгляд.
– Что вы хотите сказать? – спросил тот, понимая, что этот взгляд говорил больше слов.
– Вы меня удивляете, Ян. Никогда бы не подумал, что удача так щедро одарит меня. Прежде мне от нее доставались лишь холодные блюда меланхолии. Не притязая ни на что другое, кроме как на честную и достойную жизнь, я никогда не мечтал о почестях, да и возраст уже отбивает аппетит к ним. И я уже готовился к безотрадной старости, когда вы привлекли мой взгляд в Саутгемптоне. Может, небо вознаградило меня за сочувствие к растерянному существу? Ваш ум подвижен, как ласка. Вы догадываетесь о еще не высказанном, стоит только об этом подумать. Но я все время задаюсь вопросом, что же из вас выйдет. Такие способности могут предвещать как лучшее, так и худшее.
Ян Хендрикс выслушал теплые слова с явным волнением.
– Вы мне так и не дали почитать труды мистера Ньютона, – ответил он с напускным простодушием.
Бриджмен встал, подошел к книжным полкам, снял оттуда два толстых тома и положил на стол.
– Это, – сказал он, – всего лишь два труда из опубликованных моим другом. Они подготовят вас к более эзотеричным его писаниям.
Ян кивнул головой и посмотрел на заглавия: «Заметки о пророчествах» и «De motu corporum in gyrum».[25]
Весьма загадочные названия.
Мисс Элспет Партридж не торопилась покинуть Хэмпстедскую обитель Дочерей милосердия, чтобы встретиться с тремя пришельцами из нечестивого века удовольствий и наживы. Третьим был стряпчий, нанятый Бриджменом для составления необходимых документов, мистер Уильям Стрегуайт. Мисс Элспет оказалась бледной немочью, явно в состоянии естественной мумификации. Возраста у нее не было, как у духа, с кислой миной взирающего на людские дела. Ее сопровождала монашка, наверняка для того, чтобы проследить, как бы трое посетителей не злоупотребили ее невинностью и не завлекли в когти дьявола.
Войдя в приемную, мисс Элспет стрельнула в визитеров взглядом, при этом буквально впившись глазами в Яна Хендрикса, потом села – прямой бесплотный силуэт, облаченный в серое с белым. Стрегуайт сообщил ей о цели их визита. Она выслушала с недовольным видом.
– Сколько стоит эта постройка? – спросила она.
– В ее нынешнем состоянии, боюсь, немного, даже включая стоимость земли, – ответил Стрегуайт. – Мои клиенты предлагают вам тысячу пятьсот фунтов. По мнению торговцев недвижимостью, цена более чем приличная.
Монашка аж подпрыгнула, видимо восхищенная суммой. Мисс Элспет опять вонзила свой лишенный человечности взгляд в Яна Хендрикса, потом в Бридж-мена.
– Что вы собираетесь там устроить? – спросила она его. – Небось какой-нибудь притон?
– Отнюдь нет, – ответил Бриджмен, подавив улыбку. – Банк.
– Банк?
– Знаете, это такие конторы, которые ссужают деньги для разных предприятий.
– Наверняка с лихвой. Вы евреи?
– Нет, мисс. Мы принадлежим к реформатской церкви.
– Только евреи дают деньги в рост. Кто этот молодой человек?
– Ян Хендрикс, гражданин Голландской Республики, мой компаньон.
Она опять уставилась на Яна хмурым взглядом, и тот встревожился: уж не встречались ли они в Лиме или Мехико?
– Банк, – повторила мисс Элспет с презрением.
– Сестрица Элспет… – вмешалась монашка, склонившись к ней.
И она что-то энергично зашептала в ухо своей подопечной. Содержание было очевидно: мисс Элспет обязалась передать все свое имущество Дочерям милосердия, и монашка не могла упустить подобный куш. В комнате воцарилось молчание. Мисс Элспет смотрела прямо перед собой.
По выражению «сестрица» Бриджмен понял, что мисс Элспет пока всего лишь послушница и в этом качестве должна была, вероятно, платить ордену за ночлег и стол в течение нескольких лет.
– Полторы тысячи фунтов? – переспросила она. И после кивка всех троих посетителей добавила: – Вся сумма сразу?
Опять три кивка. Бриджмен положил кошель на стол. Глаза монашки впились в него, взгляд мисс Элспет обратился к Яну, вконец заинтригованному.
– Кто этот человек, что прячется у вас за спиной? – спросила она сурово.
Все взгляды обратились к Яну. Тот смешался.
– Неужели вы не видите, сестра Мерионет? – вскричала мисс Элспет возмущенно. – Темная личность – голова втянута в плечи, угрюмый вид…
Мисс Элспет спятила?
– Вы убили Божьего человека? – вдруг воскликнула она, обращаясь к Яну Хендриксу. – Он же одет как священник…
Ян побледнел, вытаращив глаза, и чуть не икнул под обеспокоенным взглядом Бриджмена.
– Я никого не вижу, – спокойно возразила сестра Мерионет.
Мисс Элспет пожала плечами.
– Не видите веревку, которой он перепоясан? У них глаза, чтобы ничего не видеть! – пробормотала она. – Ладно, покончим с этим, присутствие этого человека мне неприятно. Пересчитайте деньги, пожалуйста, – приказала она Бриджмену.
Тот, сбитый с толку, развязал кошель и высыпал его содержимое на стол. Тем временем Стрегуайт достал из сумки два экземпляра акта о продаже, чернильницу и гусиное перо. Мисс Элспет посмотрела на груду золота и повернулась к сестре Мерионет.
– Вы не будете настолько добры, чтобы проверить, верна ли сумма?
Монашка уселась за стол и тщательно сосчитала монеты, складывая их столбиками, потом объявила послушнице:
– Все точно, сестрица.
– Не угодно ли подписать вот здесь? – попросил Стрегуайт, протянув оба экземпляра странной старой деве.
Она внимательно прочитала договор о продаже, время от времени поднимая глаза на стряпчего. Тот открыл чернильницу, окунул перо и протянул ей. Мисс Элспет подписала – крупным, четким, почти военным почерком. По лицу Стрегуайта пробежала легкая тень.
– Не соблаговолите ли и вы, сестра Мерионет, поставить вашу подпись в качестве свидетеля,
