У Джо вырвалось некое невразумительное восклицание, прежде чем он спросил:

– И ему действительно что-то светит?

– Может быть… – Алекс на секунду задумалась. – Я ни разу не обращалась к ним за деньгами со времени покупки дома, так что не могу судить, как отнесутся к этому попечители. Единственное, что можно сказать определенно – у отца нет таких денег. И если появляется шанс… ну, в общем, я не имею права лишать его этого шанса только потому, что излишняя стеснительность не позволяет мне общаться с гостями на званом вечере.

– Звучит как какая-то цитата, – сурово прищурился Джо.

Алекс снова подскочила на месте. Нет, она никогда не свыкнется с его способностью читать мысли!

– Возможно, – пожала она плечами.

На самом деле именно этой фразой отец добил ее тогда, в ресторане, когда она обещала подумать. И его слова засели у Алекс в голове.

Повисла короткая пауза, показавшаяся Алекс скорее сочувственной.

– Знаешь, что мешает тебе нормально жить? – дружелюбно спросил Джо.

Алекс взглянула на него. Она знала этот тон и не ждала от него ничего хорошего.

– Нет, – осторожно произнесла она. – Но у тебя уже наверняка есть ответ?

– О, можешь не сомневаться.

Джо отставил в сторону свою кружку с кофе и перегнулся через стол так, что они с Алекс оказались нос к носу. Это так напугало Алекс, что она рефлекторно отшатнулась, и ее кресло врезалось в стену. В глазах у Джо мелькали золотистые искры – как будто угли едва занимались огнем. Алекс показалось вдруг, что весь его вид говорит о нарастающей ярости. От такой картины кому хочешь станет не по себе. Алекс смотрела на него, боясь открыть рот.

– Тебе не дает нормально жить то, – уперся в нее обличающий перст, – что ты всегда готова взвалить чужую вину на себя. И вдобавок не знаешь себе цены. Какого черта ты возишься со всеми этими шавками? Почему не пошлешь их к дьяволу? Пусть грызутся за свои кости сколько угодно, но не втравливают в это тебя!

– Но…

– Не перебивай! – рявкнул Джо. – Пусть сами расхлебывают свою кашу! И если твоему папаше приспичило вытянуть из попечителей денежки, тебя это совершенно не касается!

– Если бы… – Алекс сокрушенно вздохнула.

– Никаких «если бы»! Так оно и есть!

– Ты не понимаешь…

– Я все отлично понимаю! Его проблемы – это не твое дело! – Джо так грохнул кулаком по столу, что разлетелись все бумаги.

– Это не может быть не моим делом, потому что попечители – друзья моей бабки. Они действуют против моего отца в полной уверенности, что их обязанность – блюсти мои интересы, – вполголоса возразила Алекс.

Это остановило Джо. Он посмотрел на нее. Но Алекс выдержала его яростный взгляд. Еще мгновение – и ярость, бушевавшая в его глазах, потухла.

– Добрая старушка Алекс, – снисходительно сказал он, – Всегда готова войти в положение любого бедняги! – Он погладил ее по щеке, как будто не мог удержаться от этого ласкового жеста. – И я напрасно надеюсь, что твои бешеные предки догрызутся до того, что вынудят тебя изменить своим правилам, верно?

Алекс не знала, что ему ответить. Но Джо как будто и не ждал ответа. Он вскочил и стал метаться по комнате взад-вперед. Это означало, что у него возникла очередная гениальная идея. Алекс следила за ним со смутной тревогой. Его идеи всегда поражали своей неожиданностью.

– Когда состоится эта пирушка?

Он уже навис над своим столом, нетерпеливо листая дорогой элегантный ежедневник – рождественский подарок от благодарного клиента. Алекс смотрела ему и спину и пыталась понять, что происходит.

– Что ты спросил?

– Если я пойду с тобой, то лучше мне заранее знать дату, – терпеливо повторил он.

– Но ты же терпеть не можешь такие приемы! – Она либо ослышалась, либо бредит!

– Не меньше, чем ты. – Джо оглянулся через плечо и наградил Алекс заговорщической ухмылкой.

– Но…

– Алекс. – Джо говорил сейчас с ней, как с маленькой. – Ты не хочешь туда идти. Я тоже не хочу туда идти. Но ты чувствуешь себя обязанной пойти. Подлюка Свиткрофт состроил тебе козью морду. Тебе нужна поддержка. Ты ее получишь.

Алекс смотрела на него в полной растерянности. Джо постарался ободрить ее улыбкой.

– Если это семейная война, считай, что я прият вольноопределяющимся в экспедиционный корпус. Мы вместе примем бой, любовь моя!