[84] Прот. Георгий Флоровский, указ соч., с. 598-599.

[85] Путь на Небо – через Голгофу. Оптинский старец Рафаил (Шейченко). Воспоминания. Письма. М., 2004, с. 33.

[86] Преп. Феодор Студит. Наставления монахам. Добротолюбие, указ. изд., т. 5, с. 594.

[87] Архим. Киприан (Керн). Воспоминания о митр. Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). М., 2002.

[88] Константин Леонтьев. Записки отшельника. М., 2004, с. 132 – 133.

[89] Святитель Игнатий (Брянчанинов). Письма о подвижнической жизни. М., 1995, с. 59.

[90] Заводят келейников (келейниц), иногда по двое – трое, которые даже исподнее стирают начальству! Понятно, ориентируются на раньшее время, XIX век; тогда окончательно устоялся никем уже не оспариваемый обычай принимать в монастыри с солидным денежным взносом, а которые без взноса, т.е. бедные, обрекались работать для пропитания и услуживать богатым; еще Иван Грозный возмущался, что в монастырях бояре не состригают боярства, а холопы не преодолевают холопства; такой вариант христианского равенства и братства совершенно невозможно вообразить в древнем монашестве. Благообразные на поверхностный взгляд времена не случайно завершились чудовищной, в первую очередь для монастырей, катастрофой.

[91] Питание в монастыре напрямую зависит от того, посещает ли настоятель(ница) общую трапезу; велик соблазн как бы по уважительной причине – больной желудок, сердце, печень, сделать для себя исключение в смысле деликатесов, которых на всех не хватит; если исключение становится правилом, правилом для насельников становятся пшено, картошка в мундире с кислой капустой плюс селедка в рыбный день, чай брандахлыст, заваренный и подслащенный в огромном общем чайнике, как в тюрьме, ужасная пластмассовая или железная посуда и прочая скудость, вызывающая протест, потому что в собственном доме хочется все-таки тепла, красоты и уюта. В греческих монастырях, рассказывают, наличествуют чашечки с блюдцами, полная смена тарелок, вилочки, ложечки всех видов… правда, целыми днями моют и чистят. Можно, положим, и без уюта, но по общему согласию на скудость, ради подвига и одинаково для всех.

[92] На московском подворье Троице- Сергиевой Лавры в лавке вывешены очень качественные черные ткани, завезенные из Австрии, Бельгии, Франции и даже Австралии – от 500 рублей и выше за метр. В обычных магазинах приходится покупать синтетику, тоже впрочем не так дешево: по 180 – 200 рублей; нужна еще, за отсутствием в продаже штапеля, тонкая шерсть на мантии, шифон на наметки, кожаные пояса (от 300 рублей)… откуда же быть нестяжанию?! Пресловутого дешевогомухояра, в который одевались монахи XIX века, теперь не водится.

[93] Свящ. Павел Флоренский. Троице- Сергиева Лавра и Россия. В сб.: Христианство и культура, М., 2001, с. 501.

[94] П.С. Казанский. История православного монашества на Востоке. «Паломник», 2000, т. I, с. 319.

[95] Св. Афанасий Великий. Творения, т. 3, М., 1994, с. 219.

[96] Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Киев, 1999, с. 82.

[97] Слова преподобного Симеона Нового Богослова, М., 1892, с. 72.

[98] См.: Архимандрит Рафаил (Карелин). О духовном делании. М., 2004, с. 10.

[99] Диакон Андрей Кураев. Церковь в мире людей. М., 2006, с.204.