Охотники, на ходу меняя магазины, выскакивали из микроавтобуса.

Дмитрий тоже отсоединил опустошенный автоматный рожок, прищелкнул к калашу магазин с капсулами и подбежал к расстрелянной иномарке, больше похожей теперь на дуршлаг.

Внутри кто-то хрипел и стонал.

Это было странно. Конечно, Дмитрий знал, что мертвяки — живучие ребята. Но звуки, доносившиеся из салона… Уж очень они походили на хрипы и стон умирающего человека. Обычного «жильца»…

Водитель? Дмитрий заглянул в разбитое лобовое стекло Депутатской машины.

Водитель лежал неподвижно, словно пригвожденный к спинке сиденья. Весь изрешечен пулями и заляпан кровью. Красной…

А вот белой пены от «тлена» на нем нет. Скверно… Значит, Кристина ошиблась. Значит, водитель все-таки живой человек, а не «тело». Вернее, был живым до сегодняшнего дня.

Опять хрипло застонали на заднем сиденье. Там угадывалось слабое шевеление. Но ведь сзади не могло быть никого, кроме Гордина.

Или могло? Или Охотники подстрелили еще одну случайную жертву.

Правая задняя дверь открылась. Наружу вывалился пассажир «ауди».

Это был тучный человек в простреленном деловом костюме. Еще живой. Но уже умирающий. Человек судорожно ловил ртом воздух.

Пули попали в грудь, живот, плечи и руки. Досталось и голове. Справа сорвало кожу и скальп, по касательной выворотило кусок черепной кости. Под левым глазом — тоже пулевое отверстие. Разворочена верхняя челюсть. Но лицо — вполне узнаваемо.

Дмитрий машинально отметил два факта.

Первый: это был Гордин.

Второй: из ран депутата, как и из ран мертвого водителя, хлестала обычная человеческая кровь. Красная. Теплая.

Подстреленные мертвяки, которых Дмитрий видел раньше, выглядели иначе. И из ран у них сочилась совсем другая жидкость.

Запаха разложения тоже не ощущалось. «Тлену» нечего было здесь разлагать. Пока — нечего.

— В чем дело? — Дмитрий повернулся к Кристине.

Охотница хмуро смотрела на окровавленного Гордина и молчала.

Если это были морок и имитация кровотечения, то выглядели они очень убедительно. Но ведь Охотников «маской» не обманешь. Они сами горазды ставить «маски».

— Что все это значит? — снова спросил Дмитрий.

— Ошибка, — наконец негромко произнесла Кристина. — Прокол. Подстава.

Дмитрий глядел то на умирающего депутата, то на Кристину. Он никак не мог понять того, что видел.

— Гордин — не мертвяк? Но ведь тепловизорная разведка…

— Это не Гордин, — перебила Охотница. — Это его двойник.

— У него есть двойник?

— Был, — поправила Кристина. — Получается, что был двойник.

Ну да, был. Депутат… двойник депутата затих и больше не подавал признаков жизни. Расстрелянный человек лежал под колесами изрешеченной черной «ауди» в нескольких метрах от дороги.

Неподалеку кто-то суетился возле случайно попавших под охотничьи пули автомобилей. Вроде бы там обошлось без жертв. И то хорошо. А здесь… Здесь жертвы были. И здесь было тихо. Пока…

Мимо микроавтобуса «фольксвагена», депутатской «ауди» и группы вооруженных людей проносились машины. Плотная магическая «маска» отводила глаза случайным свидетелям.

— Такая схожесть! — пробормотал Дмитрий, разглядывая мертвеца.

Убитый действительно был похож на депутата Гордина как две капли воды.

— Вероятно, пластика, — вздохнула Кристина, — ты же сам проходил через эту операцию.

Да, при помощи пластической хирургии, замешанной на магии, можно изменить внешность. А можно, наверное, и скопировать ее до мельчайших деталей. Но ведь чтобы преобразить человека, это нужно как-то ему объяснить.

— Мертвяки все-таки посвящают в свои тайны простых «жильцов»? — спросил Дмитрий.

— Вовсе не обязательно, — отозвалась Кристина.

— Думаешь, Гордин сделал из него, — Дмитрий указал на покойника, — точную копию себя так, что двойник ничего не заподозрил?

— Гордин мог сначала подогнать себя под него, — пожала плечами Кристина, — а уже потом получить депутатский мандат и пригласить на работу «случайно» обнаруженного двойника. Конечно же, этот бедолага, как и его шофер, понятия не имел, кем Гордин является на самом деле. Задача двойника — не лезть в дела хозяина, а отвлекать от него киллеров.

Об этом Дмитрий не подумал. А зря. Хитрые они, эти мертвяки, очень хитрые. Чтобы их перехитрить, нужно думать, как они.

В душе вновь закипала жгучая черная ненависть. Охотники только что застрелили ни в чем не повинных людей. И случилось это потому, что живыми людьми прикрылся какой-то высокопоставленный зомби, категорически не желающий умирать сам.

— Дима, что с тобой? — Кажется, Кристина почувствовала его состояние. Девушка пристально смотрела ему в глаза.

Дмитрий поморщился.

— Два человека, — процедил он. — Обычные. Живые. Они были живыми… Пока мы их… Обоих…

Он вздохнул.

Кристина понимающе кивнула:

— Иногда, чтобы добраться до мертвяка, нам приходится убивать и живых.

— Да? Тогда чем мы лучше мертвяков?

— Мы не продлеваем себе жизнь за счет чужой смерти. Мы сокращаем жизнь мертвым братьям. У нас цель более благородная.

— А средства? — невесело усмехнулся Дмитрий. — Можно ведь устроить, к примеру, тотальную ядерную войну и уничтожить все живое на планете. Тогда и мертвяки вымрут сами по себе. Благородная цель будет достигнута.

Кристина ответить не успела. Или не смогла. Или просто не захотела отвечать.

— Надо возвращаться на базу. — К ним подошел Стэп.

— Не надо. — Дмитрий поднял голову.

— То есть как не надо? — удивленно взглянула на него Кристина. — Операция сорвалась.

— Еще нет, — голос Дмитрия звучал глухо и веско. Он сам удивлялся той перемене, которая с ним происходила. — Если Гордин подставляет под пули другого и рассчитывает, что сам может оставаться в безопасности, то это не так.

— Если водитель или двойник успели сообщить о нападении, то Гордин уже знает, что произошло. — Кристина покосилась на изрешеченную машину и труп возле колес.

— Тем лучше, — процедил Дмитрий. — Пусть знает. Значит, сейчас и здесь он будет ожидать повторного покушения меньше всего. Наверняка Гордин уверен, что после неудачи мы свернем операцию и заляжем на дно. Там, где засветилась одна засада, редко устраивают другую.

Во взгляде Кристины появилась заинтересованность.

— И ты предлагаешь…

— Продолжить патрулирование сектора.

Это было произнесено не как предложение. Как требование.

Как приказ.

Кристина и Стэп переглянулись.

— В этом есть смысл, — после недолгого раздумья согласился Стэп. — Рискнуть можно.

— Тогда в машину, — велел Дмитрий. — Быстрее.

Как-то незаметно, само собой, главенство в группе отошло к нему. И, что странно, никто против этого не возражал. Даже Стэп не стал бороться за лидерство. Наоборот, он словно ждал момента, чтобы уступить