наихудшим образом, и решил вас с него снять. Ужасная смерть Евы, дело с канадским пакетом… Эти люди ведут очень жесткую игру. И я подумал, что в этой связи было бы неплохо передвинуть вас в более безопасное место. Поэтому, узнав, что Джок Макларен ищет надежного человека, я решил воспользоваться случаем. Формально вас бы сняли с этого дела, но сохранили возможность держать его в поле зрения, что было бы для нас полезно. Я не знал, как быстро станут развиваться события.
– Но разве вы не могли все это мне объяснить? – запротестовала Кэти. – Неужели я не заслужила хотя бы минимального доверия с вашей стороны?
Брок неловко повернулся на сиденье.
– Думаете, так было бы лучше? Если бы я, к примеру, сказал вам: «Поганое это дело, Кэти, – женщинам рубят головы, меня, того и гляди, обвинят в воровстве и мошенничестве. В этой связи я хочу, чтобы вы ушли с линии огня и отсиделись в каком-нибудь тихом месте». Как бы вы на это отреагировали? Сказали бы мне: «Отлично, Брок, я сделаю все, как вы скажете»? Нет, в самом деле, вы уверены, что именно так бы мне и ответили?
Кэти пожевала губу, но ничего не сказала.
– А вот с Бреном таких проблем не возникает, – продолжал Брок. – Как только ему сказали, что надо уматывать на Барбадос, так он без лишних слов начал паковать вещи. Но с вами? С вами хлопот не оберешься. Кстати, уж не при его ли посредстве вам удалось меня разыскать?
Кэти покачала головой:
– Я пыталась. Но он заявил, чтобы я оставила вас в покое. Как и Дот.
– Разумеется! Все в один голос говорят, чтобы вы оставили меня в покое. Но что делаете вы? Идете по следу и находите меня в самых мрачных глубинах Суссекса. – Он хмыкнул. – Прямо как шотландская овчарка Лэсси из одноименного фильма.
– Шотландская? – Кэти вспыхнула.
– Ладно, – смилостивился Брок. – Не шотландская. – Он хмыкнул, и они одновременно рассмеялись.
Когда они успокоились, Кэти, снова посерьезнев лицом, сказала:
– Почему Макларен так вас ненавидит, Брок? Такое впечатление, что он готов воспользоваться любым предлогом, чтобы вас принизить или возвести на вас напраслину.
– Не знаю, Кэти. Я, как мне кажется, ничего дурного ему не сделал. Во всем это проклятое дело виновато. Оно напитано ядом и отравляет всех, кто к нему прикасается.
– Бедняжка Ева, – прошептала Кэти.
– Да, бедняжка Ева. Это не игра.
– Питер Уайт вчера вечером тоже сказал что-то вроде этого.
– Вы что – снова с ним разговаривали?
– Он сам мне позвонил. Очень хочет помочь. Интересовался, не может ли он что-нибудь для меня сделать.
Брок нахмурился:
– Я виноват перед вами. Мне не надо было просить вас с ним встречаться. Я не видел его целую вечность, но все равно не должен был взваливать это на вас. С ним трудно общаться, особенно если вам нужно получить короткий ответ. У него возникает неуемное желание предоставить вам максимум информации, и он может говорить по интересующему вас вопросу чуть ли не до бесконечности. Впрочем, иногда дело того стоит.
– Просто он очень печален и одинок. Ему требуется что-то такое, о чем он мог бы думать, какое- нибудь дело, которому он мог бы себя посвятить.
– Меньше всего нам нужно, чтобы вы в общении с ним брали на себя роль социального работника.
Кэти пожала плечами.
– Пожалуй, я пойду и предоставлю вам возможность вернуться к вашим… э… друзьям, – сказала она.
– Правда. Мои… э… друзья, должно быть, уже насытились историей под завязку, и нам пора возвращаться, – сухо сказал Брок. – Очень надеюсь, что ни их, ни меня не подстрелит на обратном пути какой-нибудь сумасшедший снайпер.
– Если это хотя бы отчасти вас успокоит, то могу сказать, что Сэмми, судя по всему, стрелок никудышный.
Вернувшись к своей машине, Кэти позвонила в полицейский участок в Фарнеме, потом завела мотор и поехала в северном направлении. Добравшись до шоссе М-25, она повернула на запад и покатила в сторону Суррея.
Территория, обслуживаемая Сильвестром, оказалась на удивление обширной и разбросанной по разным местам. Кэти более получаса колесила на малой скорости по улицам пригорода и сельским аллеям вокруг Фарнема, пока ей не удалось обнаружить электрокар молочника. Он стоял у обочины, в то время как его хозяин – крупный краснолицый мужчина – занимался изучением своей бухгалтерской документации, пытаясь примирить проставленные там цифры с тем непреложным фактом, что сливки в баночках с золотыми крышечками у него закончились раньше, нежели он рассчитывал.
– Сильвестр, не так ли?
– Он самый, – сказал краснолицый с улыбкой. – Кому понадобился?
Кэти продемонстрировала ему удостоверение.
– Ага! Я так и знал, что рано или поздно вы ко мне обратитесь, – сказал он, опуская расчетную книгу.
– Что вы можете мне рассказать?
– Ну… прежде всего я услышал по радио объявление, что полиция готова выслушать каждого, кто видел миссис Старлинг после четверга третьего июля, когда она уехала в Лондон.
Кэти кивнула. По сравнению с Ронни Уилксом Сильвестр представлялся ей приятным собеседником и надежным свидетелем.
– Но я не понимаю, как такое может быть, принимая во внимание клубничный йогурт.
– Клубничный йогурт?
– Совершенно верно. Миссис Старлинг его просто обожала. И всегда ела на завтрак. Я это к тому говорю, что продолжал привозить им этот йогурт вплоть до следующего вторника. Понимаете? Выходит, она все это время находилась дома.
– Ясно. Но быть может, ее домашние просто забыли отменить заказ?
– Э нет. Они делали заказ каждое утро, понимаете? Марианна лично составляла список на обороте какого-нибудь старого конверта или на другой ненужной бумажке и вставляла его в горлышко пустой емкости. Английский она знает плохо, поэтому пользовалась своего рода кодом: М – молоко, Й – йогурт, ДС – двойные сливки, ну и так далее. В прошлый понедельник, к примеру… – Молочник снова раскрыл свою расчетную книгу и перелистал несколько страниц, возвращаясь к 7 июля. – Вот, нашел – на бумажке было написано: «2М, 1Й».
– Выходит, вы их знали? Миссис Старлинг, Марианну?
– О да. И мистера С. тоже. Мы часто здоровались.
– Но как бы то ни было, могло же случиться, что клубничный йогурт заказал кто-то другой.
– Ну нет! – Сильвестр сразу отмел эту идею. – Люди редко изменяют своим маленьким пристрастиям. Марианна и мистер С. ненавидели клубничный йогурт, называли его дрянью. Мы как-то раз на эту тему беседовали. В частности, о том, какие молочные продукты нравятся миссис С.
– Это факт? То, что она оставалась дома и после четвертого? Вы разговаривали с ней или с кем- нибудь из ее домочадцев в это время – скажем, в понедельник или во вторник?
– Честно говоря, не припомню.
Кэти задумалась.
– Положим, заказ в понедельник утром действительно включал йогурт, но она могла уехать и в воскресенье вечером – после того как Марианна составила список, который забыла потом изменить.
– Что ж, думаю, это возможно. Но не представляю, чтобы такое могло быть раньше воскресенья.
