Джейми бросил через плечо изумленный взгляд и увидел Эмму, стоявшую в дверях погреба, за ее спиной с широко распахнутыми глазами маячил Бон. Солнечный свет ореолом сиял вокруг ее взъерошенных кудряшек и просвечивал сквозь складки белой ночной рубашки, делая ее похожей на ангела.

Или на привидение.

Она покачнулась, заставив Джейми отпустить Йена, чтобы успеть подхватить ее, пока она не упала.

— Что ты делаешь здесь, почему не в постели, глупая девчонка? Пытаешься избавить Хепберна от хлопот?

Джейми постарался подхватить Эмму на руки, но она сопротивлялась, цепляясь за его плечи, но оставаясь на своих ногах. Ее лицо по цвету сравнялось с цветом ночной рубашки, но утонченный подбородок был решительно вздернут.

— Мне не понравилось выражение твоих глаз, поэтому я и пошла за тобой. Я не хотела, чтобы из-за меня ты убил кого-нибудь.

— Как же она заставила тебя открыть дверь? — Джейми перевел взгляд на Бона. — Украла твой пистолет и нацелила его на тебя?

— Она попросила, — робко пожал плечами Бон.

Йен многозначительно покашлял, напоминая им всем о своем присутствии. Он все еще сидел, прислонившись к стене, и растирал горло.

— Добрый день, мисс Марлоу, — подчеркнуто вежливо сказал он. — Вам не стоит забивать свою прекрасную головку тревогами обо мне. Могу вас заверить, что сидеть здесь мне нравится значительно больше, чем быть захваченным в замке вместе с графом и вашей очаровательной семьей.

— Как моя семья? — С прояснившимся лицом Эмма ухватилась за плечо Джейми. — Мама с сестрами сильно переживали за меня? А отец… — Она заметно колебалась. — С ним все в порядке?

Джейми, прищурив глаза, смотрел на Йена, предупреждая, что не в его интересах добавлять Эмме переживаний.

— Ваша мать и сестры переносят все с восхитительной стойкостью, и уверяю вас, что ваш отец пребывает… в полном здравии. — Видя, что его слова не очень-то убедили Эмму, Йен добавил: — Перед тем как ваш горячий молодой защитник попытался второй раз за этот бесконечный день лишить меня жизни голыми руками, я готовился объяснить ему, что мой дядя не вам желал смерти. Он хотел, чтобы умер Джейми.

— Тогда почему он не приказал своему егерю стрелять в меня? — потребовал Джейми.

— Потому что мой дядя прежде всего джентльмен, — с горечью в голосе рассмеялся Йен. — Он никогда не думал пачкать свои белоснежные руки кровью Синклера. Особенно кровью своего собственного незаконнорожденного внука.

Джейми нахмурился, его и без того ненадежное терпение заканчивалось.

— Когда ты похитил мисс Марлоу, — Йен выпрямился, словно хотел встать на ноги для этой борьбы, — дядя сказал мне, что красные мундиры никогда не станут вмешиваться в глупое похищение невесты, традиционное для Шотландии. Что они охотно подключатся, как только мы все убьем друг друга и им останется собрать наши кости. Но если бы был убит один из них… из англичан…

— Поэтому он стреляет в Эмму…

У Джейми перехватило дыхание.

— …и заявляет, что эго сделал ты, пытаясь перехитрить его, когда он доставил тебе выкуп. Красные мундиры ненавидят вмешиваться в наши дела, но даже они не смогли бы смириться с жестоким убийством молодой невинной англичанки.

— Поэтому они будут вынуждены прийти за мной и моими людьми.

— И всех вас повесят, — закончила за них двоих Эмма. — А Хепберн останется невинным как младенец.

На этот раз, когда у нее подогнулись колени, Эмма позволила Джейми подхватить ее на руки. Она обняла его за шею и прижалась головой к его груди, словно откровения Йена лишили ее последних сил.

— Ты можешь поклясться мне, что ничего не знал о плане своего дяди?

Взгляд, которым одарил Йена Джейми поверх головы Эммы, красноречиво говорил о том, что его жизнь зависит от того, насколько убедительно прозвучит его ответ.

— Если бы я знал о его плане, разве я стоял бы там, на открытой местности, когда началась стрельба? — На этот раз в улыбке Йена не было злобы, только горьковато-сладкий отголосок былых дней. — Ты же как следует научил меня, правда?

Джейми несколько мгновений обдумывал его слова, потом кивнул и собрался уходить. Надо аккуратно отнести Эмму в кровать, пока она совсем не ослабела.

— Что теперь со мной будет? — задал ему в спину вопрос Йен. — Ты оставишь меня здесь гнить или все-таки дашь мне шанс помочь тебе повалить этого мерзкого подонка, который называет себя моим дядей?

Джейми, ни слова не говоря, вынес Эмму из помещения, а Бон закрыл за ними дверь, оставив Йена сидеть в темноте.

В ту ночь Эмма очнулась от приятного ощущения, что кто-то нежно гладит ее по волосам.

— О, Джейми, — промурлыкала она, еще глубже зарываясь в пуховую подушку.

Если это сон, она не хотела, чтобы он заканчивался. Ей хотелось подольше в нем оставаться, чтобы Джейми нежно прильнул губами к ее губам, убедил их раскрыться и дал ей ощутить дразнящий вкус всех удовольствий, которые они собирались разделить.

— Приятных снов, моя дорогая девочка, — проворчал ей кто-то в ухо.

Эмма распахнула глаза. Над ней склонилось лицо, похожее на иссохшее коричневое яблоко, со сморщенными губами, застывшими в беззубой улыбке, а вовсе не красавец Джейми.

Эмма испуганно вскрикнула, слишком поздно сообразив, что это была всего лишь Мэгс. Женщина шаркающей походкой отошла назад и съежилась в уголке. Она прижала к лицу морщинистые руки и запричитала низким голосом.

Эмма села, оберегая раненое плечо. Стул рядом с кроватью был пуст. После того как Эмма пообещала Джейми строго выполнять его приказ и не вставать с кровати, он отправился к себе, чтобы впервые, с тех пор как в нее стреляли, как следует отдохнуть и выспаться.

Перед тем как уйти, он плотно закрыл ставни на окнах, чтобы в комнату не проникал прохладный ночной воздух. Огонь в камине почти погас, но серебристые полоски лунного света проникали сквозь щели в ставнях. Эмма разглядела, что Мэгс раскачивается в углу, как напуганный ребенок. Ее страх, что Хепберн послал_: еще одного убийцу, чтобы прикончить ее, быстро исчез.

— Мэгс, прости, я не хотела напутать тебя, — тихо сказала Эмма, как будто вид женщины, нависшей, как стервятник, над ее кроватью, ей самой не укоротил жизнь на полгода.

Услышав голос Эммы, старушка прекратила выть и подняла голову. Немного поколебавшись, она встала и пошаркала назад к кровати. Сейчас она мало походила на ту склочницу с острым язычком, которая чуть раньше препиралась с Синклером у кровати Эммы.

Старушка присела на край кровати и, подняв загрубевшую руку, погладила взъерошенные кудри Эммы.

— Такая красивая, — певучим голосом сказала Мэгс. — Моя дорогая крошка. Моя любимая Лианна.

По спине Эммы пополз неприятный холодок. В памяти всплыли слова Джейми: Мэгс обезумела от горя, когда их нашли.

Возможно, она до сих пор еще не отошла от этого горя. Или появление Эммы всколыхнуло старые воспоминания. Насколько было известно Эмме, это была та самая спальня, где когда-то спала маленькая подопечная Мэгс.

— Это Эмма, Мэгс, — тихо сказала Эмма, стараясь не делать никаких резких движений. — Не Лианна. Лианна здесь больше не живет.

— Ты всегда была такой хорошей девочкой, — монотонно продолжала завывать старуха, словно не слышала Эмму. — Такой прекрасной дочерью. Ты никогда не бунтовала и была послушным ребенком. Ты