подруги, к которой можно приехать в любое время суток и остаться как угодно долго, у нее не было. А все эти надутые индюшки — приятельницы по работе — только рады будут ее горю. Рассказать-то ведь придется.

Вдруг ее осенила гениальная по своей простоте мысль. В конце концов, так или иначе, а Глеб причастен к тому, что случилось. Это из-за него муж выгнал ее из дома, из-за него она осталась без гроша в кармане. Светка размышляла: британская виза в ее загранпаспорте действительна еще целых три месяца, денег на банковской карте хватит на приличный билет, даже еще останется, а Глеб безотказно, преданно, на протяжении всех шести лет, был рад ее видеть. Правда, не было еще случая, чтобы она прилетала так неожиданно — всегда требовалось длительное согласование: на работе — отпроситься на несколько дней, найти того, кто проведет за нее занятия; мужу — объяснить, что она отправляется на повышение квалификации, на научную конференцию, на отдых по программе обмена между студентами и преподавателями двух университетов. Ну да ладно! Другого варианта нет. Тем более, судя по пламенным письмам и наполненным страстью звонкам, Глеб только и делает, что ждет не дождется, когда же она в очередной раз уладит свои дела и вырвется, наконец, к нему.

Из машины она выскочила уже вполне довольная собой. Купила в крошечной, по-утреннему тихой кассе билет бизнес-класса на утренний рейс в Лондон, зарегистрировалась, избавившись, наконец, от тяжеленного чемодана, и прошла через границу и спецконтроль в бизнес-зал. Сначала она только затравленно оглядывалась из своего укромного уголка. Но потом, когда сотрудники закончили утренние приготовления к встрече пассажиров и перестали маячить туда-сюда в режиме non-stop, вытащила из сумочки зеркало, косметичку, расческу и привела себя в порядок. Она снова надела темные очки. Теперь, когда лицо утратило непристойную помятость, а кожа — синеватый оттенок, оправа от D&G смотрелась на ней шикарно, придавала шарма и привлекательности. Настроение сразу поползло вверх.

Она вдруг почувствовала, что чертовски голодна. Поднялась, подошла к стойке шведского стола, налила себе кофе и принялась за завтрак. За огромными окнами, выходящими на летное поле, рассвело. Вкус кофе и теплых булочек способствовал зарождению оптимистических настроений — и Светка с удовольствием и напрочь забыла о своих проблемах.

Ей казалось, что она в очередной раз летит к Глебу в Лондон на два-три дня, а по возвращении ее встретит любящий супруг. Все будет трогательно, здорово — без ссор, глупостей, скандалов и проблем. То есть по-прежнему.

В девять тридцать объявили посадку. Она не торопилась — терпеть не могла приходить в салон раньше пассажиров экономического класса, которые, проходя через бизнес, всегда с любопытством рассматривали уже сидящих людей. Поэтому тянула до последнего. Пока девушка в голубой форме не подошла к ней лично и не попросила пройти в самолет, сопроводив до выхода номер семь. Очереди у телетрапа уже не было, и Светлана, не задерживаясь, прошла в салон.

Лететь из Москвы всегда было чертовски приятно. Предвкушение. Чувство свободы. Казалось, будто стоишь на пороге совсем другой реальности. Каких-нибудь пять часов, и ты — в другом мире, в новом измерении, где не имеют значения проблемы на работе, семейные неурядицы, домашние дела. Там — сказка. В этой сказке живут юные пары, разлегшиеся тут и там на лужайках и ласкающие друг друга, к удовольствию любопытных пассажиров колеса обозрения «London Eye»; разномастные туристы, блуждающие с улыбкой Джоконды на устах по загадочным залам Британского музея и Национальной галереи; белочки из парка St/ James, берущие орешки прямо у тебя из рук. Светлана мечтательно вздохнула. Вот так и продлевается жизнь человека: когда за несколько дней побега из объятий верной себе повседневности проживаешь целую другую эпоху. Независимую жизнь в другой стране, под другим небом, с другим мужем. Да, вспомнила Света, «другому» мужу-то не мешало бы и позвонить. Пусть встречает. Не хватало только тащиться из Гатвика в Лондон самостоятельно и с тяжеленным чемоданом. Она открыла мобильный телефон, отыскала нужный номер и нажала «вызов». Трубку долго не брали. Оно и понятно — в Англии сейчас не было еще и семи утра. Потом заспанный голос удивленно произнес: «Алло».

— Глеб, привет! — Света улыбалась, предвкушая реакцию любовника на ее неожиданный приезд.

— Привет! Ты чего так рано? У тебя что-то случилось? — Глеб проснулся моментально. Голос его звучал озабоченно и напряженно.

— Как сказать. Но позже позвонить просто не смогу, буду в полете.

— Ты в порядке? В командировку летишь?

— Глеб, ну прекрати! В какую командировку?! У меня все «командировки» последние шесть лет были к тебе.

— Подожди, ты что же, хочешь сказать…

— Ну да. Решила сделать тебе сюрприз. Ты что, не рад?

— Рад, конечно. — Голос Глеба прозвучал глухо.

— Тогда встречай. Буду в Гатвике часов через пять.

— Подожди, я не могу так сразу сообразить…

— Чего тут соображать — если через два часа выйдешь из дома, то успеешь. Так что жду.

Глеб молчал в трубку.

— Ладно, не хочешь разговаривать — не надо. Все равно скоро уже увидимся. До встречи!

— До встречи… — эхом ответил Глеб, и Светка отключилась.

Глеб, ошарашенный новостью и совершенно не выспавшийся, сидел на постели, с недоумением рассматривая внезапно разбудивший его и так же внезапно угомонившийся мобильный телефон. Он осторожно положил аппарат на комод возле кровати, повернул голову к Лиле и с облегчением вздохнул. Похоже, не проснулась.

— Кто звонил? Что-то случилось? — не открывая глаз, спросила она. Глеба бросило в жар, и он выругался про себя.

— Да ничего страшного, — он старался говорить как можно более уверенно. — Прости, что разбудил. С работы звонили. Из Германии партнер прилетает. Дело срочное. Нужно встретить.

— Какие дела? Сегодня же суббота. — Она обиженно вздохнула. — Что-то я в первый раз слышу, чтобы в Англии человека беспокоили в выходные. У вас в банке что, с ума сошли?

— Да нет. Просто речь идет об очень серьезной сделке. Откладывать нельзя. К тому же с этим человеком только я и работаю.

— А потом ты его куда?

— Думаю, в Сити сразу поедем. Он всего-то на один день прилетает. Так что рано меня сегодня не жди. — Глеб совершенно искренне тяжело вздохнул и поцеловал Лилю в выглянувшее из-под простыни плечо.

— Ладно. Как знаешь. — Она поуютнее закуталась в шелковое покрывало. — Лично я собираюсь спать дальше. После твоих вчерашних подвигов на сексуальном поприще я теперь вообще раньше обеда в себя не приду.

Лиля мечтательно улыбнулась, отвернулась к стене и снова заснула.

Глеб тоже мог себе позволить поспать еще часа полтора или даже повторить что-нибудь из упомянутых вчерашних «подвигов», невзирая на Лилино намерение не приходить в себя до обеда, но он так разнервничался, что был совершенно не способен ни на то, ни на другое. Предстояло решить свалившуюся на него проблему и придумать, как спасти свою замечательную, размеренную и не лишенную известных удовольствий жизнь. Избавить ее от радикальных и никому не нужных перемен.

Так уж само собой получилось, что нравились ему только замужние женщины. Сначала, во времена неопытной юности, он находил себе сердечных подруг, не руководствуясь принципом их «занятости». И так выходило, что именно незамужние доставляли больше всего проблем. Проходил год, максимум — полтора, и подруга намеками или прямым текстом начинала склонять Глеба к женитьбе. Это было скучно. Тоскливо. Всегда одинаково. Глеб любил женщин, а не одну-единственную и неповторимую. Жениться означало