Альберт объяснил, что Энн постоянно занималась ранеными птицами, выхаживая их. Все спасенные ею птицы – а их были десятки – находились здесь, в Стране вечного лета, ожидая ее. Альберт знал даже, что одно время местные ребятишки звали Энн Птичьей Леди Хидден-Хиллз.

Я мог лишь покачать головой.

– Невероятно, – сказал я.

Он улыбнулся.

– О, ты увидишь вещи куда более невероятные, – пообещал он и, погладив птицу, обратился к ней: – Как поживаешь?

Я не удержался от смеха, когда птица затрепетала крыльями и зачирикала.

– Не хочешь ли ты сказать, что она ответила? – спросил я.

– Да, по-своему, – согласился Альберт. – То же самое, что с Кэти. Скажи ей: «Привет!»

Мне было немного неловко, но я сделал, как он сказал. Птица мгновенно уселась на мое правое плечо, и мне и вправду показалось, Роберт, что между нами произошел какой-то обмен мыслями. Не знаю, как передать, что именно это было, знаю только, что это было очаровательно.

Потом птица снова взлетела, и Кэти напугала меня, пролаяв один раз, словно с ней прощаясь. «Невероятно», – подумал я, когда мы стали удаляться от дома.

– Я заметил, что в доме нет зеркал, – сказал я.

– Они бесполезны, – откликнулся Альберт.

– Потому что они в основном тешат наше тщеславие? – поинтересовался я.

– Более того, – ответил он. – Людям, чья внешность так или иначе пострадала в течение жизни, ни к чему смотреть на себя. Иначе они стали бы застенчивыми и не смогли бы сконцентрироваться на самоусовершенствовании.

Я задумался о том, какая внешность у меня, понимая, что, если во мне есть что-то неприятное, он все равно не скажет.

Мы начали подниматься по травянистому склону, и я постарался об этом не думать. Кэти бежала впереди. Я с удовольствием подумал о том, какая она ухоженная. Энн была бы так счастлива ее увидеть. Они проводили вместе много времени. Энн буквально не могла выйти из дома без собаки. Бывало, мы подсмеивались над безошибочным чутьем, с каким Кэти догадывалась о намерении Энн выйти из дома. По временам это казалось явно сверхъестественным.

Перебирая в голове эти мысли, я глубоко вдыхал свежий, прохладный воздух. Эта температура казалась для меня идеальной.

– Вот почему это место называют Страной вечного лета? – спросил я, пускаясь в эксперимент, чтобы узнать, понял ли Альберт мой вопрос.

Он понял и ответил:

– Отчасти. Но также и потому, что это место может отразить представление каждого человека о совершенном счастье.

– Будь Энн здесь со мной, оно было бы совершенным, – молвил я, не в силах избавиться от мыслей о ней.

– Будет, Крис.

– Тут есть вода? – спросил я вдруг. – Лодки? Так Энн представляет себе небеса.

– Есть и то и другое, – ответил он. Я поднял глаза на небо.

– Здесь когда-нибудь темнеет?

– Не полностью, – сказал Альберт. – Правда, сумерки у нас бывают.

– Почудилось ли это мне, или свет в кабинете действительно потускнел, когда я собирался спать?

– Потускнел, – подтвердил Альберт. – В соответствии с твоей потребностью отдохнуть.

– Ведь это неудобно – когда нет смены дня и ночи? Как вы планируете своё время?

– По виду деятельности, – ответил он. – Разве в жизни люди, как правило, делают не то же самое? Время работать, время есть, время отдыхать, время спать?

Мы делаем то же самое – с той разницей, разумеется, что нам не надо есть или спать.

– Надеюсь, и моя потребность во сне скоро отпадет, – сказал я. – Меня не привлекает перспектива видеть сны такого рода, какой только что меня посетил.

– Эта потребность отпадет, – успокоил меня Альберт.

Оглядевшись по сторонам, я недоверчиво присвистнул.

– Полагаю, я привыкну ко всему этому, – сказал я с некоторым сомнением. – Правда, поверить невероятно трудно.

– Ты не представляешь, как долго мне пришлось к этому привыкать, – признался Альберт. – Труднее всего было поверить в то, что меня пустили в такое место, которого, по моим понятиям, не существует.

– Ты тоже в это не верил! – воскликнул я с облегчением.

– Верят очень немногие, – продолжал он. – Некоторые произносят пустые слова. Другие даже хотят поверить. Но верят немногие.

Остановившись, я наклонился, чтобы снять ботинки и носки. Подняв, я понес их в руках, когда мы пошли дальше. Трава под ногами была мягкой и теплой.

– Нет необходимости их нести, – сказал Альберт.

– Не хотелось бы захламлять такое красивое место.

Он рассмеялся.

– Не беспокойся, – сказал он. – Через некоторое время они исчезнут.

– В матрице?

– Точно.

Я остановился, чтобы положить ботинки на траву, потом догнал Альберта. Кэти легко бежала с нами рядом. Альберт заметил взгляд, который я бросил назад, и улыбнулся.

– Не сразу, – сказал он.

Через несколько минут мы добрались до вершины холма и, остановившись, окинули взглядом пейзаж. При ближайшем рассмотрении можно было сравнить его с Англией – или, возможно, Новой Англией – в начале лета: роскошные зеленые луга, густые леса, красочные островки цветов и искрящиеся ручьи – все это накрыто куполом насыщенного голубого цвета со снежно-белыми облаками. Тем не менее ни одно место на Земле не могло сравниться с этим.

Я глубоко вдыхал воздух. Я чувствовал себя совершенно здоровым, Роберт. Прошла не только боль от травм после аварии, но никаких следов боли не было также в шее и пояснице; ты ведь знаешь, у меня были проблемы со спиной.

– Я так хорошо себя чувствую, – признался я.

– Значит, ты смирился с тем, что находишься здесь, – сказал Альберт.

Я не понял и спросил, что это значит.

– Многие люди попадают сюда, убежденные в том, что пребывают в том же физическом состоянии, как и в момент смерти, – объяснил он. – Они считают себя больными, пока не осознают, что попали в место, где болезни сами по себе не существуют. Только тогда они становятся здоровыми. Сознание – все, помни об этом.

– И, кстати говоря, – признался я, – похоже, я и соображать стал лучше.

– Потому что тебе больше не мешает физическая субстанция мозга.

Глядя по сторонам, я заметил фруктовый сад с деревьями, похожими на сливовые. Я подумал, что этого не может быть, и у меня в голове возник вопрос.

– Ты сказал, что здесь нет нужды в еде, – сказал я. – Значит ли это, что и пить никогда не хочется?

– Мы получаем питание непосредственно из атмосферы, – ответил он. – Свет, воздух, цвета, растения.

– Так у нас нет желудков, – догадался я. – Нет органов пищеварения.

– В них нет необходимости, – согласился он. – На Земле наши организмы извлекают все полезное из пищи, в которой изначально содержится энергия солнца. Здесь мы непосредственно потребляем эту энергию.