– Хотите, я скажу вам, в чем вы были вчера на празднике?

– В чем?

– В белом льняном платье с квадратным вырезом и кожаным поясом. На ногах коричневые итальянские туфли с большими пряжками. Коричневые же замшевые перчатки. Широкополая соломенная шляпа в полоску с коричневой бархатной лентой. Коричневая кожаная сумочка. И никаких украшений.

– А я считала, вы не из тех мужчин, которые обращают внимание на подобные мелочи. Правда, это необходимо в вашей профессии, и поэтому я не чувствую себя польщенной. Или я ошибаюсь?

– Вы должны чувствовать себя польщенной. Но я собираюсь перечеркнуть произведенный вами фурор сообщением о том, что сегодня утром на миссис Кастерс тоже было льняное платье…

Он описал фасон. Миссис Бэрримор слушала его с серьезным видом.

– Белое?

– Нет. Зеленое.

– А, то самое…

– Оно когда-то принадлежало вам?

– Если то платье, о каком я подумала, то да.

– Когда вы с ним расстались?

– Вот уж не помню.

– Года два назад?

– Право же, не могу сказать.

– Попытайтесь вспомнить.

– Но это невозможно. Я без конца давала ей то одно, то другое платье. Вы заставляете меня чувствовать себя неловко, будто я выставляю напоказ свои добродетели. Женщины часто дарят подругам свои вещи.

– Я бы не стал у вас выпытывать, если бы не думал, что это относится к делу.

– Но каким образом?

– Подумайте сами. Было ли это зеленое платье у вас два года тому назад?

Она резко вскочила на ноги.

– Какая чушь! Вы хотите сказать… Уолли?..

– Да. Его Зеленая Дама.

– Но… большинство считает, что он ее просто выдумал. А даже если и нет – летом многие ходят в зеленом…

– Знаю. Вы дарили это платье просто так, без всякой задней мысли?

Она изучала свои переплетенные пальцы.

– Просто так. Уверяю вас, с тех пор прошло больше года. – Она отвернулась. – Но даже если и не просто так, все равно я вам об этом не скажу. Это… это никак не относится к… происшествию. К тому же вы правильно заметили, что это личное дело Далси Кастерс.

– Может, она вспомнит.

– Я и на секунду не могу предположить, чтобы Далси выкинула такое… Это на нее не похоже. Она просто не могла быть Зеленой Дамой!

– А я этого и не предполагаю. – Аллейн приблизился к миссис Бэрримор. Она подняла голову. Ее щеки покрылись мертвенной бледностью. – Давайте не будем играть в прятки. Ведь Зеленая Дама – это вы, не так ли?

«Наверное, она начнет отпираться, – думал Аллейн. – Какие я в таком случае выдвину аргументы? Ведь их совсем немного – мое предположение почти целиком основано на интуиции». Он видел, что миссис Бэрримор потрясена, но эта женщина и в самом деле обладала завидной выдержкой.

– Я вела себя очень глупо, – сказала она. – Можете себя поздравить. Но интересно, какие у вас есть основания для подобных предположений?

– Помните фестиваль? Я случайно подглядел выражение вашего лица в тот момент, когда из-за валуна появилась эта здоровенная бабища. Вы на нее так сердито глянули. К тому же Уолли настаивает, что его Зеленая Дама была высокая и очень красивая. Естественно, услышав такое, я прежде всего подумал о вас…

Наверху хлопнула дверь и послышался чей-то сиплый кашель.

Миссис Бэрримор вздрогнула.

– Мистер Аллейн, бога ради, обещайте мне, что не расскажете об этому мужу. Пользы вам от этого не будет никакой. Клянусь, вы даже не представляете, что случится, если ему об этом сказать… – Она осеклась.

– А он уже об этом знает?