– Я всегда говорила, что вы негодяй, – ответила Ровена, – и это так и есть.

– Благодарю Господа и за это, – поддразнил он ее, но когда она открыла рот, чтобы произнести обличительную реплику, он приложил к ее губам палец.

– Помните, вы обещали, – прошептал он, перед тем как удалиться вдоль балюстрады в направлении Тюильрийских ворот.

Ровена ожидала увидеть, как он пойдет через площадь, освещенную слабым светом звезд, но он так и не появился.

Подождав немного, Ровена тоже повернулась и побежала назад через улицу. Задыхаясь, она подошла к карете. Кучер дремал, и она уже взялась за ручку двери, собираясь бесшумно проскользнуть внутрь, как кто-то внезапно схватил ее за руку. В смятении она обернулась и увидела высокого, тяжело дышавшего после бега мужчину. Она почти сразу узнала эту сердитую сумрачную фигуру – это был не Джейми, а Квин!

– Кто это был?

Голос Тарквина звучал хрипло и так рассерженно, что Ровена побледнела.

– Что-о?

– Я спросил, кто это был. С кем вы разговаривали там, в тени? Тот, кто поцеловал вам руку?

– Вы... вы следили за мной? – прошептала она.

– Да, черт возьми! Я только что приехал из дома вашего дяди, где мне сказали, что вы поехали навестить друзей на улице Риволи. Так как я знаком с Джоном Гросвенор-Винтоном, я решил отправиться туда следом за вами, думая, что вам будет приятно неожиданно встретиться со мной. Можете вообразить мое страшное удивление при виде того, что я заметил у «Лошадей Марли», проезжая площадь Согласия. Приблизившись, я узнал вас, участвующую в приятном тет-а-тете! – Тарквин повысил голос. – А теперь, Ровена, скажите мне, кто это был?

Несколько возможных отговорок пронеслось у нее в голове, но она медленно отказалась от них. Ложь не выручила бы ее в такой ситуации. Даже губы Тарквина побелели от гнева.

– Извините, Квин, – промолвила она спокойно, – но я не смогу вам сказать. Я дала слово.

– О, теперь, Ровена, несомненно, вы можете делать это лучше, чем тогда.

Ровена прикусила губу и покачала головой, борясь с горькими, предательскими слезами, чувствуя себя беспомощной, связанной обещанием, данным Джейми.

Глаза Тарквина сузились.

– Теперь, я думаю, нам не о чем больше говорить, не правда ли? Вы можете вернуться таким же образом.

Он грубо схватил ее и почти втолкнул на сиденье кареты, а затем отрывисто велел кучеру ехать. Свою лошадь он пустил галопом, вслед за каретой, направившейся по улице Рояль к дому де Бернаров. Здесь кучер остановился у обочины, и Тарквин, спешившись, подскочил к экипажу.

– Что вы собираетесь делать? – волнуясь, спросила Ровена, когда он, открыв дверь кареты, потянул ее за собой.

– Я не собираюсь устраивать сцену, если вы это имеете в виду.

– Квин, пожалуйста, – голос Ровены задрожал. – Это не то, что вы подумали.

Он приподнял брови.

– А что я подумал?

– Что у меня было свидание сегодня вечером.

– Но с какой стати я должен так думать? И более того, почему это должно меня волновать?

– Квин...

– Нет, Ровена, я ничего не хочу больше слышать. Вы только что солгали мне, и я уже убедился, как прекрасно вы можете лгать мне – не хуже, чём вашему бедному доверчивому дяде.

Говоря это, он почти стащил ее по ступенькам кареты и резко оттолкнул. Без слов он прошел мимо уставившегося на него лакея и открывшей рот горничной и вскочил в седло.

– Квин, подождите!

Ровена кинулась к нему, схватившись за поводья. Привыкший к ней Сиам стоял смирно, в то время как Квин взглянул на нее сверху с выражением обиды.

– Что еще?

– Это нечестно! Разве вы не допускаете, что можете ошибаться относительно того, что видели! Я никогда не думала, что вы можете быть таким ревнивым!

– Ревнивый! – Это абсурдное замечание поразило Тарквина как удар, и он, быстро наклонившись, схватил ее за запястье.

– У вас хватает дерзости упрекать меня? Вы явно лгали вашей тете и дяде для того, чтобы встретиться наедине с мужчиной поздним вечером? Не смотрите на меня так пристально и ничего не говорите! Вы можете только сожалеть о том, что сказали.

Он неодобрительно тряхнул головой, как бы пытаясь избавиться от своих мыслей о ней.

– Что вы за наказание! Должен признаться, я начинаю испытывать сочувствие к вашему ничего не подозревающему дядюшке. Полагаю, вы собираетесь солгать ему снова, не так ли, когда он спросит, почему вы так быстро вернулись от Гросвенор-Винтонов? Воображаю, с какой готовностью он примет любое