О, все они горды!.. как на коросте вши!Они ограбят вас, но так, что вы — растаявОт восхищения — на самом дне душиПочти полюбите отважных негодяев.Их запах не совсем хорош. Зато их видОчарователен — в них чувствуется раса.Вот — не угодно ли? — набросок: нищий Сид… Великолепный Сид бездельников Козаса…Я брел с подругою. Дорога — вся в огне —Казалось, напрокат взята из преисподней,Вдруг — Сид — во весь опор… и я прижат к стенеЗагривком лошади. — Ах, милостью господнейЯ заклинаю вас; головку лука… су…Я большего просить не смею у сеньора…(А лошадь у меня почти что на носу),Она уж любит вас, бедняга! — Слишком скоро! Дорогу! — О, хотя б окурок!.. помогиСам Дева за добро. — Отстань, ты тратишь времяНапрасно! Пропусти!.. (Он пальцами ногиТихонько мой карман затягивает в стремя.)— Молю о жалости! — и получивши су: —Благодарю, сеньор, за ангельское дело…Сеньора! Дивная! Спасибо за красу,А также и за то, что на, меня глядела!..
ЛОРАН ТАЙАД
БАРКАРОЛЛА
На катере и гам и вопли,Полно разряженных мещан.Их детям утирают сопли,Но это — зрительный обман.Пускай вокруг колышет СенаСобачьи трупы, дохлых кур,Им в свежем ветре запах сенаШлет вожделенный Бильянкур.А их ужасные подруги,Под блузкой распустив подпруги,Потеют — им нехорошо! —И жмутся с негою во взорахК японцам сумрачным, которыхОдел с иголочки Годшо.
ПЛОЩАДЬ ПОБЕД
Уроды-женщины, уткнувши в ноты нос,Прослушали концерт и, выйдя от Эрара?Столкнулись с Фрипою, царицей тротуара,Пленяющей мужчин фальшивым златом кос.Решая, подчеркнул ли всюду тему фугиВенгерский пианист, которого пероПродажное давно уж хвалит в «Фигаро»,Они посплетничать не прочь и о прислуге.Покорные мужья, бредя вослед своимСупругам яростным, поддакивают им,Хоть жертвам музыки стократ милей шарманка,И, лишь слегка задет тенями их фигур,Людовик, перед кем не устоял Намюр,Уныло смотрится годами в двери банка.