И где, окрасив вдруг все бреды, все сапфиры,Все ритмы вялые златистостью дневной,Сильней, чем алкоголь, звончей, чем ваши лиры,Любовный бродит сок горчайшей рыжиной.Я знаю молнией разорванный до краяНебесный свод, смерчи, водоворотов жуть,И всполошенную, как робких горлиц стая,Зарю, и то, на что не смел никто взглянуть.Я видел солнца диск, который, холодея,Сочился сгустками сиреневых полос,И вал, на древнего похожий лицедея,Объятый трепетом, как лопасти колес.В зеленой снежной мгле мне снились океановЛобзания; в ночи моим предстал глазам,Круговращеньем сил неслыханных воспрянув.Певучих фосфоров святящийся сезам,Я видел, как прибой — коровник в истерии, — Дрожа от ярости, бросался на утес,Но я еще не знал, что светлых ног МарииСтрашится Океан — отдышливый Колосс.Я плыл вдоль берегов Флорид, где так похожиЦветы на глаз пантер; людская кожа тамПодобна радугам, протянутым, как вожжиПод овидью морей к лазоревым стадам.Болота видел я, где, разлагаясь в гнилиНеобозримых верш, лежит Левиафан,Кипенье бурных вод, взрывающее штили,И водопад, вдали гремящий, как таран,Закаты, глетчеры и солнца, лун бледнее,В заливах сумрачных чудовищный улов:С деревьев скрюченных скатившиеся змеи,Покрытые живой коростою клопов.Я детям показать поющую дорадуХотел бы, с чешуей багряно-золотой.За все блуждания я ветрами в наградуОбрызган пеной был и окрылен порой.Порой, от всех широт устав смертельно, море,Чей вопль так сладостно укачивал меня,Дарило мне цветы, странней фантасмагорий,И я, как женщина, колени преклоня,Носился, на борту лелея груз проклятый,Помет крикливых птиц, отверженья печать,Меж тем как внутрь меня, сквозь хрупкие охваты,Попятившись, вплывал утопленник поспать.И вот, ощеренный травою бухт, злодейскиОпутавшей меня, я тот, кого извлечьНе в силах монитор, ни парусник ганзейскийИз вод, дурманящих мой кузов, давший течь;Я, весь дымящийся, чей остов фиолетов,Я, пробивавший твердь, как рушат стену, чейКирпич покрылся сплошь — о лакомство портов! —И лишаями солнц и соплями дождей;Я, весь в блуждающих огнях, летевший пулей,Сопровождаемый толпой морских коньков,В то время как стекал под палицей июлейУльтрамарин небес в воронки облаков;Я, слышавший вдали, Мальштрем, твои раскатыИ хриплый голос твой при случке, бегемот,Я, неподвижностей лазурных соглядатай,Хочу вернуться вновь в тишь европейских вод.Я видел звездные архипелаги в лонеОтверстых мне небес — скитальческий мой бред:В такую ль ночь ты спишь, беглянка, в миллионеЗолотоперых птиц, о Мощь грядущих лет?Я вдоволь пролил слез. Все луны так свирепы,Все зори горестны, все солнца жестоки,О пусть мой киль скорей расколет буря в щепы.Пусть поглотят меня подводные пески.Нет, если мне нужна Европа, то такая,Где перед лужицей в вечерний час дитяСидит на корточках, кораблик свой пуская,В пахучем сумраке бог весть о чем грустя.Я не могу уже, о волны, пьян от влаги,Пересекать пути всех грузовых судов,Ни вашей гордостью дышать, огни и флаги,Ни плыть под взорами ужасными мостов.
