расходятся…

Действительно, траурная процессия постепенно потянулась к выходу. Теперь, когда все земные дела Скока были закончены, его знакомые и родственники будто старались побыстрее отдалиться от него. Даже седовласый, убитый горем отец шел прочь от могилы сына, ни разу не оглянувшись и не проронив ни слова.

Последней к выходу шла компания Гайворонского. Уже приободрившиеся мужики о чем-то горячо спорили. Поравнявшись с оперативниками, они довольно безразлично посмотрели на них, но сам Гайворонский вдруг будто споткнулся и замедлил шаг. На ходу он дважды беспокойно оглянулся, и Гуров наконец махнул ему рукой.

Гайворонский что-то сказал своим и медленно приблизился, подозрительно всматриваясь в лица оперативников. Его приятели тоже недоуменно таращились в их сторону, не зная, как себя вести.

– Привет! – сказал Гуров, когда Гайворонский остановился в двух шагах от него.

– Привет! – неуверенно ответил бизнесмен. – Мы знакомы, что ли? Вроде твою личность я где-то видел…

– Я напомню, – сказал Гуров. – Ты вообще-то протрезвел малость?

– Не понял? – с угрозой произнес Гайворонский. – К чему этот базар?

– Ты не пыли, – примирительно заметил Гуров. – А то все-таки нарвешься на неприятности. Мы не забыли, как ты нас вчера встретил.

– Вон оно что! – понимающе протянул Гайворонский, начавший кое-что соображать. – А я-то думаю… Опять господа менты! Чем я вам так понравился, интересно?

– А ты не помнишь, зачем мы вчера приходили? – насмешливо спросил Крячко.

Гайворонский мучительно наморщил лоб и сокрушенно покачал головой.

– Ни хрена не помню! – честно признался он. – А в чем дело? Между прочим, у меня прокурор – хороший знакомый. И в ментовке вашей у меня тоже друзья…

– Не сомневаюсь, – сказал Гуров. – Каждому лестно завести дружбу с бензиновым магнатом. Вот и мы хотели подружиться, а ты нас выгнал. Нехорошо, Вячеслав!

Гайворонский с недоверием исподлобья смотрел на него, не понимая, куда Гуров клонит. Возможно, сейчас он и в самом деле вообразил, что оперативники ищут его дружбы.

– Так что у вас за дело? – спросил он, стараясь держаться солидно, как и подобает состоятельному человеку.

– Дело у нас очень простое, – сказал Гуров. – Думаю, сейчас ты все без труда вспомнишь. Сейчас кого хоронили? Скока, правильно? А в ночь убийства Скок праздновал у тебя день рождения. Не исключено, что ты был последним, кто видел его живым. Только не заводи бодягу про своего адвоката – мы же с тобой беседуем просто по-дружески, верно? И всего-то нам надо знать, с кем и когда твой приятель Скок ушел с твоей вечеринки.

– А я помню? – грубовато буркнул Гайворонский. – Не знаю, как у вас в ментовке, а мы на дне рождения водку пьем. Готовый я был, понятно? Не помню ни хрена!

– Вспомнить придется, Слава! – ласково сказал Гуров. – Речь об убийстве идет. И, кстати, твоего дружка прикончили – не моего.

– Все под богом ходим, – глухо ответил Гайворонский. – Я в эти дела не вяжусь. Себе дороже.

– Ты? Такой крутой, и вдруг за друга не отомстишь? – воскликнул Крячко. – Да никогда не поверю!

Гайворонский мрачно посмотрел на него и ничего не ответил.

– А чего ты, собственно, Вячеслав, боишься? – серьезно спросил Гуров. – Говорят, Скока в подъезде пьяный уголовник прикончил. Может, ты чего другое слышал?

– Ничего я не слышал! – отрезал Гайворонский. – А в чужие дела я не лезу, ясно? Скок мне кореш был – ну и что из этого? Думаете, я ночей не сплю, думаю, как его убийц наказать?

– Ну, чем ты ночами занимаешься, мы видели, – сказал Гуров. – Не хочешь никого наказывать – не надо. Не ожидал я, правда, что ты такой поклонник ненасильственных действий, но, в конце концов, каждый по-своему с ума сходит. Так мы от тебя многого не требуем. Всего-то сказать, с кем Скок от тебя со дня рождения ушел.

– Да не помню я! – прорычал Гайворонский.

– Ну пацаны твои должны помнить, – сказал Гуров. – Наверняка же народу у тебя море было. Кто-то должен был что-то запомнить. Ты бы знаешь что? Списочек своих гостей нам составил, а мы бы с каждым из них сами побеседовали… Как тебе такая идея?

Гайворонский, который все больше и больше мрачнел, наконец не выдержал.

– А пошли вы! – сдавленно выкрикнул он, круто развернулся и решительно зашагал к своим.

– Ты все же подумай! – крикнул ему вслед Крячко. – С нами тоже лучше дружить, чем ссориться!

Гайворонский даже не обернулся. Брагин кашлянул и осторожно спросил:

– Я тут что-то не понял. Станислав что-то про наркотики говорил. Эти наркотой занимаются, что ли?

– Занимаются они, положим, бензином, – ответил Крячко. – Наркотой они балуются. Слабость у них такая. Хотя и стараются они казаться сильными, а слабость у них такая имеется. Чувствуешь, куда я клоню?

– Я чувствую, – сказал Гуров. – Лучше расскажи, что ты у экспертов узнал. Был ты у них?

– А як же? – самодовольно откликнулся Крячко. – И должен заметить, что у меня для вас подготовлен