– Честно говоря, не знаю, как поступить, – сказал он. – Наверное, мне не стоило бы этого делать, учитывая, что я занят сейчас своими проблемами – довольно скорбными, но к покойнику имеющими лишь косвенное отношение. Это, наверное, не по-христиански, правда?

Женщина посмотрела на него с сочувствием и сказала:

– Ничего удивительного, что Скок остался вам должен. Он-то бы не стал сейчас сомневаться, какая проблема является самой главной! – Она беззвучно засмеялась. – Мне кажется, вам придется распрощаться со своими денежками… Или из вас вымотают столько нервов, что вы пожалеете, что связались с нашей семейкой.

– Неужели? – вежливо сказал Гуров.

– Ген корысти у нас в крови. Просто Юрий Леонидович сумел реализовать его в полной мере. Впрочем, не подумайте, что я вас отговариваю. Деньги стоят того, чтобы за них побороться. Но мы, кажется, опять вернулись к тому, с чего начали наш разговор… А мне, пожалуй, пора идти. Не хочу присутствовать на поминках. Исчезну по-английски. Всего хорошего, желаю вам удачи!

Она мило улыбнулась и стала потихоньку выбираться из толпы. Гуров вскоре потерял ее из виду и попытался опять найти взглядом человека с зонтом, который минуту назад привлек его внимание. Но того нигде не было видно.

Зато Гурова ждал сюрприз – на дорожке между могилами вдруг появились две фигуры, в одной из которых Гуров мгновенно узнал Крячко. Тот шел быстрым шагом, озабоченно вертя по сторонам головой.

Гуров отступил в сторону и махнул рукой. Крячко его заметил и что-то сказал своему спутнику. Гуров двинулся им навстречу, и вскоре они поравнялись.

– Насилу тебя нашли! – объявил Крячко, энергично пожимая Гурову руку. – Как посмотришь, сколько вокруг народу полегло, так страшно делается! Некрополь, одно слово! Знакомьтесь – это вот Лев Гуров, великий и ужасный. А это – майор Брагин. Его Андреем зовут. Он в отделе по борьбе с наркотиками работает. Ты его, Лева, не знаешь – он совсем недавно устроился. Переехал из Краснодара. Между прочим, это про него Тяжлов говорил.

Гуров и Брагин пожали друг другу руки, пытливо вглядываясь друг в друга. У Брагина было открытое, чуть мрачноватое лицо с большим острым носом. Левый глаз его был слегка прикрыт веком, от которого к виску тянулся неровный, давно затянувшийся шрам.

– Очень приятно, – сказал Брагин надтреснутым, будто простуженным голосом. – Я еще в Краснодаре кое-что о вас слышал. Ищете, кто убил помощника депутата? Это его хоронят?

– Да, вы успели к самому финалу, – сказал Гуров. – Тело уже предали земле.

– Ага, и конкретные пацаны тоже тут, – довольно констатировал Крячко, тыча пальцем в сторону Гайворонского и компании. – Вот, Андрюха, полюбуйся на этих, в галстуках от Диора, с опухшими мордами. Не хочешь ими заняться? Ручаюсь, что у них и сейчас полны карманы дури. У меня так и чешутся руки…

– Остынь, – сказал Гуров. – Ты для этого сюда примчался?

– Ну, положим, не для этого, – обиженно заметил Крячко. – Я, между прочим, человека тебе привел.

– За это спасибо, – сказал Гуров и обратился к Брагину: – Насколько я понял, ты тот самый человек, который рассказывал нашему Тяжлову про то, как работают шилом?

Брагин кивнул и объяснил:

– Это еще пару лет назад было. У нас в крае банда орудовала. Главарь был по национальности чеченец. Но никакой политической подоплеки там не было – просто шкурили проезжающих на дорогах. Выбирали машины подороже и поновее. Трупы в овраг, ценности в мешок, машины угоняли. Потом, когда на них вышли, они этот бизнес заморозили, на ограбление квартир перекинулись. Тоже накуролесили! Главное, они никого не щадили. У них закон был – ни одного живого свидетеля.

– Ты про шило давай! – нетерпеливо сказал Крячко, который, по-видимому, уже слышал эту историю.

– Я по порядку, – рассудительно заметил Брагин. – Полковник должен охватить картину целиком… Короче говоря, настигли мы эту банду. Главаря положить пришлось – живым не давался. Еще двоих вместе с ним. Один в больнице умер от ран. Одного только взяли. И была с ними баба – любовница главаря. Так та сумела уйти, стерва. А бандит, которого мы взяли, рассказал, что эта артистка виртуозно орудовала шилом. Вроде бы она еще в юности занялась грабежом – с подружками нападали вечером на прохожих, ценности отбирали, деньги… Оружия тогда в обиходе не водилось, вот она и придумала – шило. Сначала только баловалась, а когда с этим разбойником связалась, показала себя во всей красе – по неподтвержденным данным, на ней одной одиннадцать трупов. Вот такая история.

– Та-ак! Опять женский пол! И если верить старушке-соседке, в ту ночь Скок вернулся домой тоже с какой-то женщиной. Что же это выходит?.. – озадаченно протянул Гуров. – Предлагаете искать женщину?

– У того чеченца имелись знакомые в Москве, – деликатно сказал Брагин. – Есть предположение, что его баба сюда подалась. Правда, пока о ней ни слуху ни духу. Ходили даже слухи, что видели ее мертвой где-то под Грозным, но это тоже на воде вилами писано…

– Слушай, Брагин, то, что ты рассказал, очень интересно, – сказал Гуров. – Только этого мало. Допустим, эта женщина имеет отношение к нашему делу. Где нам ее искать? Сведения о ее знакомых в Москве есть? Данные ее? Фотографии?

Брагин развел руками.

– Вообще-то она, по-моему, до сих пор в розыске числится, – виновато сказал он. – Только что толку? Вот и вы не припоминаете… Евсеева Тамара Петровна, тридцати шести лет, блондинка. Фото ее имеется, но такого качества… Вполне возможно, погибла она или завязала. Награбили-то они со своим абреком – на две жизни хватит. А по словам члена банды, Тамара эта ни к выпивке не имела склонности, ни к каким-то диким оргиям. Как говорится, в быту вела себя скромно. Весь ее темперамент на чеченца уходил да на разбой. Это я к тому, что она вполне сейчас тихую жизнь вести может…

– Тихую, говоришь? – хмуро повторил Гуров. – Может, и тихую… Ладно, пойдемте отсюда! Все уж