под ногами. На его избитом лице вдруг появилось выражение огромной усталости. Всегда наступает предел, за которым уже не имеют значения никакие расчеты и планы. Наверное, Вельяминов окончательно в этот момент понял, что надеяться ему не на что и после такого удара ему не оправиться.

– Мне кажется, им только она и нужна была, – сказал он немного погодя. – Заварушку они устроили, чтобы панику вызвать и глаза отвести. Скорее всего, они не собирались никого убивать, но эти охранники, которые всегда мотались за Ларисой, полезли в драку, и все кончилось кровопролитием.

– А что стало с Ларисой?

– Не знаю, не знаю, не знаю! – срываясь на крик, ответил Вельяминов. – И этот придурок Бардин хочет знать, где его Лариса. А я не знаю! Вы можете это понять?

– Понять все можно, – мирным тоном заметил Гуров. – Только и ты постарайся понять – вокруг тебя не дураки собрались, и не стоит считать остальных глупее себя. И Бардин, наверное, хочет знать не только то, где его дочь – хотя это совершенно естественно, и винить за это его никак нельзя, – но он также хочет знать, где искать твоих приятелей-бандитов. Вот за это я его похвалить не могу, хотя он и добился на этом поприще некоторых успехов. Сдал же ты ему Сергеева. Значит, и остальных должен сдать. Только не Бардину, потому что это не его дело, а нам – правоохранительным органам.

– Вы все забываете про одну вещь, – с кривой усмешкой медленно сказал Вельяминов. – Я сам пострадал от этих отморозков. По сути дела, я тоже жертва. Всем на это наплевать, но это факт. Короче, я про их дела ничего не знаю. Меня не посвящали.

– Сколько раз ты встречался с Мельником или его «шестерками»? – неожиданно спросил Гуров.

– Раза три-четыре, – сказал Вельяминов. – Один раз, когда машину покупал, другой раз, когда меня на счетчик ставили, ну и еще пару раз мимоходом.

– Опознать тех, кого видел, сможешь?

– Смогу, конечно, – пожал плечами Вельяминов. – Только… Если вы меня посадите, меня за это самое в тюрьме не пощадят, вы это понимаете?

– Заботливо ты к себе относишься, – заметил Гуров. – Не то что к окружающим. Ты лучше о своей девушке подумай – каково ей было в руках бандитов… А сажать тебя не мы будем, а суд. Самый гуманный, между прочим, суд в мире. Будут смягчающие обстоятельства – может, и отделаешься условным сроком. В камере об этом хорошенько поразмышляй. А мы пока тут кое-что провернем и пригласим тебя к дальнейшему сотрудничеству.

Гуров встал, достал из кармана ключи и отстегнул руку Вельяминова от крюка в стене. Лицо актера просветлело, но Гуров с невозмутимым видом тут же защелкнул наручники на его втором запястье и объявил Вельяминова арестованным по подозрению в соучастии в похищении человека.

– Давай на выход! – приказал Гуров. – И думай, думай!

Повесив голову, Вельяминов пошел к двери.

Они поднялись наверх. Трофимов и его напарник Леха посмотрели на своего узника такими глазами, будто намеревались немедленно разорвать его на куски, но с места, естественно, не сдвинулись. Лица их постепенно приобрели равнодушно-туповатое выражение, как у людей, ни за что в этом мире не отвечающих.

– Глузский! Бери машину этих гавриков, – распорядился Гуров, – и отправляй всех под стражу. Только проследи, чтобы артиста посадили в отдельную камеру. С этих двоих допрос сними – вытяни из них все, что можно. А мы с Крячко пока другими делами займемся.

– Тесновато будет, – заметил Глузский, но взялся за дело с большим энтузиазмом.

Гуров и Крячко дождались, пока на арестованных надели наручники и, затолкав в машину, увезли, а потом поехали сами.

– Что тебе эта кинозвезда сказала? – поинтересовался Крячко.

– На счетчик его поставили, – сообщил Гуров. – А в уплату долга девчонку его потребовали. Дочку банкира то есть. Ну он, как честный человек, конечно, расплатился.

– Девчонкой?

– Именно. Где она, Вельяминов, похоже, и в самом деле не знает. Но я, кажется, эту схему понял, Стас. Следовало бы сразу догадаться. Все просто – с Бардина выкуп требуют. А все остальное было для отвода глаз – пиратство это, стрельба, граната… Устроили панику, и сто человек превратились в перепуганное стадо. А похитители под шумок умыкнули девчонку. Не исключено, что была и вторая лодка. Пока все внимание отвлекалось на катер – выстрелы, рев мотора и все такое прочее, – девчонку тихо запихали в неприметную лодчонку и отвезли в укромное место.

– В какое?

Гуров покосился на Крячко.

– Умеешь ты одним словом выразить суть самой неразрешимой проблемы! – сказал он с иронией. – Хотел бы я знать, в какое!

– Нет, я в том смысле, что Вельяминов должен что-то знать, – с обидой сказал Крячко. – Раз он живой остался.

– Говорит, что не знает, – вздохнул Гуров. – Да он и живой-то остался, по-моему, только потому, что его сразу же ребята Бардина прихватили. Может быть, и на самом деле ничего не знает. Он с этой своей тачкой вляпался, испугался, да и денег, видно, жалко стало. А тут плюс невысокие нравственные установки при большой любви к своей персоне – вот тебе и результат.

– И что же теперь планируешь делать?

– Есть два варианта, – объяснил Гуров. – Про похищение на настоящий момент лучше Бардина вряд ли кто знает. Поэтому я сейчас с ним договариваюсь о встрече и предлагаю бросить дурить. А вторым вариантом ты займешься. Только учти, что дело крайне тонкое – дров наломать ни в коем случае нельзя.

– Совсем застращал, – недовольно сказал Крячко. – Если ты сейчас скажешь, что поручаешь мне писать