—
Охрана вагона?
—
В соответствии с планом.
—
Никому не спать. Держите в резерве два эти полустанка по тридцать секунд — может быть, сгодятся. Идеально — уложиться в полтора — максимум два часа. Нотингем слишком большой город, да и стоянка легко просчитывается…
—
Все зависит от вас?
—
За меня не беспокойтесь… — Тонкие губы Ванюхиной тронула легкая улыбка. — Сколько сейчас на ваших?
—
21.07.
—
Ровно в 22.00 откройте дверь в купе, дождитесь, пока я не зайду вовнутрь. Потом зайдете в купе сами, поможете мне стащить его вниз, после чего выйдите и закроете дверь снаружи.
—
Понятно, — кивнул Колесников.
—
Как вы собирались приводить его в чувство?
—
С помощью этого, — курьер протянул Ванюхиной раскрытую пластмассовую коробочку с шприцом, наполовину заполненным красноватой жидкостью.
—
Дайте мне.
—
Вводить внутривенно и не очень быстро.
—
Когда это начинает действовать?
—
Максимум через минуту.
—
Вы его обыскивали?
—
Конечно!
—
Оружие было?
—
Два люгера. Один с глушителем. Четыре запасные обоймы. Ну, там еще парочка причиндалов…
—
Понятно… Все сигналы — стуком в дверь, как и договаривались. А теперь идите. И будьте осторожны…
13.
ВАШИНГТОН. ЧАСТНЫЙ ДОМ В ПРИГОРОДЕ
Апрель 1978 года
…Уолш молча наблюдал, как изящно, словно вытирая пыль с бесценных полотен, Паулина моет посуду, и вяло попыхивал сигарой.
—
Холостяцкий быт так тебя и не исправил, — не отрываясь от мойки, сказала Паулина.
—
Ты права, дорогая, ненавижу мытье посуды.
—
Тогда найми служанку.
—
Посторонних я тоже ненавижу.
—
И ты нашел выход — не мыть ее вообще, — усмехнулась Пау.
—
Я посчитал, Паулина: в этом доме я бываю в среднем два-три раза в месяц. Дешевле обходится сразу же после обеда сунуть всю посуду вместе с скатертью в мусорное ведро и в следующий раз купить новую, чем корчиться над этой проклятой раковиной и травить кожу мерзкой жидкостью для мытья посуды.
—
Ну что ж, мысль здравая, — пробормотала Паулина и, обернувшись лицом к Уолшу, скрестила руки на груди. — Почему же ты не начал ее воплощать в жизнь с сегодняшнего вечера, а заставил меня мыть посуду? Решил сэкономить, Генри?
—
Потому что я люблю наблюдать, как ты это делаешь, — улыбнулся Уолш. — Я настолько привык общаться с тобой, как с мужчиной, что использую любой момент, чтобы убедиться в обратном.
—
Сомнительный комплимент… — Паулина вытащила из-под дымящей кофеварки две полные чашки, поставила их на стол и, сняв фартук, села за кухонный столик напротив своего босса. — Сказать женщине, что ей подходит мытье посуды, значит, дать понять, что ни на что иное она не годится…
—
Глупости ты говоришь, Паулина, — хмыкнул Уолш и пригубил кофе. — Твои хваленые и прекрасно оплачиваемые мозги устроены слишком функционально. Так можно довести до абсурда любой род занятий. Неужели ты не понимаешь: что бы ни делала женщина, все будет выглядеть прекрасно. Главное, чтобы это делалось для кого-то КОНКРЕТНО. Тогда появляется смысл…
—
В данном случае, ты считаешь, что я делала это КОНКРЕТНО для тебя?
—
Естественно! — Уолш несколько раз энергично кивнул седой головой. — Ты мыла эти гигантские тарелки, думая вовсе не о гигиене, а обо мне. И это тебя моментально преображало…
—
И что же я думала?
—
«Этот старый маразматик изображает из себя этакого комнатного философа, хотя одинок, как бензоколонка в Неваде. С другой стороны, если разобраться как следует, он вовсе еще не так стар, чтобы женщина вроде меня не могла бы сделать для него какой-нибудь приятный пустяк. Например, помыть его тарелку или пришить пуговицу к воротничку…»
—
Ты решил меня подсидеть? — улыбнулась Паулина. — Стал увлекаться психологическими экспериментами?
—
Значит, угадал?
—
Не угадал, а подумал именно то, что я тебе внушала, — усмехнулась Паулина.
—
Как жаль, что ты женщина.
—
И все-таки жаль?
—
Ты могла бы стать директором ЦРУ.
—
Но ты бы не смог работать под моим началом.
—
Ты ошибаешься, Паулина, — качнул головой Уолш и отпил кофе. — Смог бы, ибо имел бы прекрасную компенсацию.
—
Какую?
—
Неужели не догадываешься? Ты бы трахала меня
на службе, а я тебя — дома. Боевая ничья при полном сохранении самолюбий.
—
Это все комплексы, Генри. Ты — типичный неудачник, мечтающий, чтобы директор ЦРУ мыл тебе по-
СУДУ-
—
Кстати, о директоре… — Уолш коротким тычком загасил сигару в пепельнице и внимательно посмотрел на Паулину. — Вчера его вызывал президент…
—
Что-то случилось?
—
Представляешь, он задал точно такой же вопрос нашему с тобой боссу. Вернее, он спросил его, не случилось УЖЕ что-то такое, что помогло бы ему решить одну щепетильную проблему…
—
Переговоры по ОСВ?
—
Вот-вот, — кивнул Уолш. — Наш красавчик-президент чувствует, что второй срок от него ускользает, а русские, как назло, никак не хотят понимать его проблемы и тянут резину…
—
И что ответил босс?
—
А что он мог ответить? — Уолш пожал плечами и отодвинул от себя пустую чашку. — Надо подождать, возникли обстоятельства, прилагаем все силы… Зато со мной он разговаривал не
