— Нет, — растерянно ответил Саша.

— Так сходи и купи кассету. Ты должен знать, о чем фильм!

— Не впадай в панику, — испуганно сказал он.

Анжелика бросила трубку. "Если это не вся правда, то во всяком случае, половина, — сказала она себе. — Ничего он по телевизору не видел. Если бы видел — вспомнил бы! Он цепляется за этот телевизор, потому что ему больше не за что уцепиться. Если он скажет, что читал книжку — все обхохочутся. Он никогда ничего не читает, во всяком случае, теперь. Если соврет, что был в казино, там никто этого не подтвердит. Если просто сидел дома и ничего не делал… Нет, это тоже не правдоподобно.

Это были последние часы перед визитом к Игорю.

Он нервничал. Пытался чем-то себя занять. Все это — фигня. Его дома не было!"

В течение следующих десяти минут она надеялась, что Саша перезвонит, попробует ей что-то объяснить, в чем-то убедить. Не дождавшись звонка, она сказала себе: «Побежал покупать кассету! Ax, сволочь…» И нащупала в кармане пачку долларов, которые теперь точно придется отдать.

А через полчаса она услышала звонок в дверь.

Старый синдром вернулся — Анжелика вздрогнула, и сердце у нее заколотилось где-то у самого горла. Звонок повторился.

— Кто? — спросила она, останавливаясь у двери и пытаясь разглядеть что-то в глазке. Там мелькала чья-то всклокоченная голова, и она никак не могла понять, кто там стоит.

— Открой, — послышался тихий, торопливый шепот. — Это Лена.

— Ты?! — Анжелика распахнула дверь и едва успела подхватить свою гостью под локоть — ноги у той подкашивались. — Как ты сбежала?!

— Дверь закрой, закрой дверь. — Лена, цепляясь за стену, двинулась в комнату, а Анжелика торопливо заперла дверь на все замки и побежала следом. В комнате Лена упала в кресло и принялась растирать себе сперва запястья, потом щиколотки. Колготок на ней не было. Зато Лена взгромоздилась на высокие каблуки, очень затруднявшие ей передвижение теперь, когда она почти разучилась ходить. Она так яростно растирала и расчесывала кожу в тех местах, где была связана и где теперь виднелись глубокие темные рубцы, что Анжелике стало противно, и она старалась не смотреть на это зрелище.

— Как тебе удалось убежать? — спросила она. — Что это значит?

— Он ушел покупать кассету, — засмеялась Лена. — А я сбежала.

— Как ты развязалась?

— Зубами. Самое главное было развязать руки…

Трудно было дотянуться… Я бы давно развязалась, да он все смотрел на меня…

— Но он же будет тебя искать… — Анжелике стало страшно. Она только сейчас поняла, что впустила в дом сумасшедшую. Лена говорила очень быстро, стреляя по сторонам своими блестящими глазами, то и дело облизывала пересохшие губы и вообще, ни секунды не находилась в состоянии покоя. Казалось, она хочет возместить себе те долгие часы, которые провела связанная, в лежачем положении, и теперь старается как можно больше дергаться.

— А мы ему не откроем, — захихикала Лена. — Я поймала машину и вот приехала. Водитель почему-то не хотел меня везти, но я ему сказала, что у меня умер муж.

— Да? — Анжелика все не решалась подойти к ней. Она внушала ей страх. Особенно не вязалось это странное, подергивающееся лицо с идеально чистеньким, голубеньким костюмчиком, который болтался на ее исхудавшем теле. Видимо, костюмчик висел в шкафу еще с лучших времен, когда Лена следила за своим внешним видом Но тем более явными стали все разрушения, которые произвели в этой женщине события последнего месяца. Однако Лена выглядела очень довольной.

— Конечно, ведь мужа у меня нет, — удовлетворенно повторяла она. — Ты знаешь, я давно хотела с ним развестись. Но он так меня любил и не давал мне развода. Но теперь я убежала. Теперь он меня не убьет. Я так его боялась… Я тебе кое-что принесла. Вот, возьми. — Лена бросила чесаться и открыла свою большую кожаную сумку.

— Что это?

— Посмотри, посмотри!

Лена настойчиво, с торжествующим видом протягивала ей какой-то газетный сверток — небольшой, квадратной формы. Анжелика боязливо подошла, взяла его. Он оказался очень тяжелым для такого небольшого объема. И еще прежде, чем она развернула газету, она поняла, что там такое.

— Видишь, видишь? — лихорадочно спрашивала ее Лена.

— Вижу.

На помятой газете лежала квадратная малахитовая подставка для часов. Один угол был отбит и валялся тут же. Через всю подставку проходила длинная тонкая трещина.

— Откуда это у тебя? — спросила Анжелика, поднимая глаза. Она поймала себя на том, что не слишком удивлена, не очень-то потрясена. Она ожидала увидеть что-то подобное с того момента, когда встретилась с Натальей и услышала ее уверенное заявление о том, кто убил Игоря. Лена снова принялась массировать свои запястья, блаженно улыбаясь — видимо, это занятие доставляло ей большое удовольствие. Потом она вдруг замерла, согнала с губ улыбку и подозрительно взглянула на Анжелику:

— Ты что, с ним заодно?

— С Сашей?

— Да, с ним! Он его убил, я же тебе говорила!

Ты мне не верила!

— Я верю… — Анжелика положила подставку на стол. Лена нежно погладила малахитовый обломок кончиками пальцев:

— Смотри, какая пустяковина… И этим его убили? Я бы не поверила, если бы ты мне не сказала… Я ее нашла. Он ее спрятал. Знаешь где? На антресолях. В моей старой сумочке.

— Почему он ее не выбросил? — Анжелика едва не плакала. — Зачем он ее сохранил?!

— А ты бы хотела, чтобы он ее выбросил? — сощурилась Лена. — Чтобы не осталось никаких улик? Чтобы его никогда не нашли?

— Нет, но… — замялась Анжелика. — Это так глупо… Я считала, что ой умнее. Когда ты ее нашла?

Когда…

Ее вдруг осенило, и она растерянно уставилась на Лену:

— Когда отравилась? Ты поэтому отравилась, да?! Ты поэтому хотела от него уйти?! А я-то дура, тебе помешала…

— Я не травилась, это он меня отравил, — твердо ответила Лена.

— Но все-таки, когда ты не нашла? — Анжелике казалось, что стоит ей узнать ответ на этот вопрос — и она поймет, в какой именно момент сошла с ума Лена. "Да, так оно и было, — сказала себе Анжелика. — Антресоли, старая сумочка, подставка.

Она все сразу поняла. Она сошла с ума в тот самый момент, когда увидела эту подставку". Но Лена хитренько заулыбалась и ответила:

— Думаешь, я сумасшедшая?

— Почему ты так считаешь? — смущенно возразила Анжелика. — Вовсе я так не думаю.

— Нет, думаешь! Зачем тебе это знать? Хочешь рассказать Саше?

— Да не буду я ему это рассказывать!

— Ты должна мне помочь, — торопливо заговорила Лена, не слушая Анжелику. — Мы должны его сдать в милицию.

— Да, должны, — покорно ответила та.

— Поможешь?

— Лена… — нерешительно предложила она. — А может, подождем с этим? Понимаешь, я оказалась в таком трудном положении…

— Не бойся, — захихикала Лена. — Тебе ничего не сделают. Ты такая молодая!

— Да, но никто на это не посмотрит.

— Все смотрят только на это. Понимаешь? Если ты молодая, тебе все прощают. А если старая, как я — ничего. Не бойся!

— Я не боюсь. Я же его не убивала, — Анжелика растерянно смотрела на подставку, у нее все еще не