Никаких опасностей, никаких надоедливых людей.

– А скучно не станет? – насмешливо поинтересовалась я. – Помнится, ты из рощи захотел сбежать именно потому, что там тебе общаться было не с кем.

– Да нет, – махнул лапкой паучок. – Я говорю о том, что было бы здорово основать тут город. Город пауков – звучит ведь? Вот я и сооружаю мысленно город своей мечты.

– А чем бы вы питались? – скептически осведомилась я. – Тут ведь мухи не летают. Неужели неосторожных прохожих бы заманивали?

И воображение мигом нарисовало мне жуткую картину – ход, затянутый паутиной, огромные, злобно хихикающие пауки, сидящие по углам и подстерегающие очередную жертву. А под ногами хрустят человеческие кости.

– М-да, незадача, – сразу же погрустнел паучок. – Как все-таки хорошо быть человеком! Что хочешь, то и делаешь, куда желаешь, туда идешь. И никто тебе не указывает.

– Вот тут ты не прав, – не согласилась я. – Как раз указывают, и постоянно. И в том числе – куда тебе идти и чем заниматься. Далеко не всегда вежливо. Человек часто не принадлежит себе. Приходится крутиться, как белке в колесе, чтобы обеспечить себя и семью. Тебе как пауку в этом плане легче. Пошел, мух наловил – сытый и довольный.

– Ага, – тут же перебил меня Гишка. – А сверху на тебя как спикирует какая-нибудь птица, которая тоже хочет быть сытой и довольной. Только и следи, чтобы тобой кто-нибудь не пообедал. Вот скажи, ты много знаешь случаев, когда человека съедают?

– Ну бывает, – протянула я. – Медведи там всякие, волки.

– Только когда люди сами в пасть лезут. – Гишка помолчал и вздохнул: – Хочу быть человеком. Очень хочу. У вас все так интересно! Можно книжки читать, путешествовать, с друзьями разговаривать.

– А ты сейчас что делаешь? – хмыкнула я. – Как раз путешествуешь и с другом разговариваешь. И читал ты, подозреваю, намного больше меня. Так что не ной. И так на душе гадко.

– Я не ною, – несколько обиженно отозвался Гишка. – Я тебя от дурных мыслей отвлекаю. Вот, кстати, пока мы беседовали, лаз закончился.

И в самом деле, за разговором я не заметила, как наша компания подошла к выходу из подземелья. Гайяна быстро потушила огонек и, сделав нам знак остановиться, первой осторожно выглянула из лаза.

– Никого. – В тишине ее голос прозвучал оглушительно громко. – Татьяна, это самый подходящий момент для того, чтобы попросить Градука о помощи. Потом нам будет некогда останавливаться.

– Я прямо не знаю, – с сомнением протянула я. – А вдруг он уже забыл о своем обещании? Да и как-то невежливо так часто человека беспокоить по пустякам.

– Собственная жизнь для тебя пустяк? – сухо спросил орк. – Поверь, Татьяна, темные эльфы своих обещаний на ветер не бросают. Другое дело, что их практически невозможно заставить дать это обещание. Пойми, без поддержки Градука нам не выбраться живыми из этой передряги.

– Ну хорошо, – поспешила я уступить. – Только я сама не свяжусь с ним. Гайяна, помоги мне.

Амазонка хмыкнула и взяла протянутый амулет. Затем всмотрелась в него, что-то невнятно бормоча себе под нос.

– Держи. – Амазонка небрежно кинула мне оберег обратно.

Я поймала его и всмотрелась в переливы огня.

– Любимая? – испуганно спросил Градук. – Это правда? Тебя хотят убить?

– Ну да, – промямлила я. – Вроде того. Прямо на брачном ложе.

– Ты собралась замуж? – В голосе наследного принца прозвучала плохо скрытая паника. – А как же я? Чем же я хуже этого счастливчика?

– Ты – всем лучше, – уверила я Градука, который, по-моему, был готов разрыдаться. – Меня насильно отдают. Вот я и прошу – приди и спаси меня.

– Уже лечу, любимая, – уверил меня горе-возлюбленный и осторожно уточнил: – А против кого биться- то на этот раз предстоит? Большое с собой войско брать или малым числом обойдемся?

– Ну не знаю, – нерешительно протянула я. – Не думаю, чтобы император за мной много народа в погоню послал.

– Как император? – поперхнулся эльф. – Ты что, на трон решила сесть? Только, помнится, про этого императора не очень хорошие слухи ходят.

– Вот и я про то же! – внезапно разозлившись, заорала я. – Короче, приезжай и спасай меня! А то погибну в расцвете сил и красоты.

– Дай сюда, – нетерпеливо отобрала у меня амулет амазонка. – Градук, бери всех, кого сумеешь собрать за час. И жди нас у северных границ эльфийского леса. Мы постараемся оторваться от преследователей.

– Хорошо, – отрывисто кинул принц. – Уже еду.

Амулет особенно ярко вспыхнул, и голос принца потонул в непонятном треске.

– Пора и нам, – приказала Гайяна. – По лошадям!

Я удивленно покачала головой. Надо же, такой властной и собранной я еще амазонку ни разу не видела. Самое удивительное то, что и Леон молчаливо признал за ней право на первенство, беспрекословно выполняя любые ее распоряжения. Вот и теперь, стоило только Гайяне приказать, как маг первым вскочил в седло.

Остаток ночи слился для меня в один сплошной кошмар. Мы скакали, скакали и скакали без остановки. Пригнувшись к седлу, я желала лишь одного – чтобы это хоть когда-нибудь кончилось. Пушистик хрипло дышал, роняя белые клоки пены на землю, и мне было его безумно жаль. Я-то что – ну поболит у меня задняя точка, так это не смертельно, не развалюсь, поди. А вот нашим многострадальным лошадям приходилось тысячекратно хуже. И еще сильнее страдала Гайяна. Она всю дорогу без отдыха творила заклинания. С ее пальцев непрерывно сыпались искры, вспыхивали в высокой густой траве и бесследно гасли.

– Что это она делает? – нашла я в себе силы спросить у Гишки, который мертвой хваткой вцепился мне в волосы.

– Магически заметает след! – выкрикнул паучок прямо мне в ухо. – У императора очень хорошие гончие псы, натренированные на поиск беглецов. Но теперь они не смогут взять след.

– Леон когда-то говорил, что любое колдовство расходует силы. – Я с тревогой посмотрела на измученное бледное лицо подруги.

– Да, – подтвердил мои опасения Гишка. – Я даже не представляю, откуда у Гайяны такой запас магической энергии. Любой другой на ее месте уже давно бы лежал трупом.

Больше мы не разговаривали. Даже такой короткий диалог оказался чересчур выматывающим. Прильнув к шее верного Пушистика, я с тревогой вслушивалась в ритм его сердца. Лишь бы не упал, лишь бы выдержал.

На рассвете амазонка разрешила сделать небольшую остановку. Разгоряченные лошади переминались с ноги на ногу, а орк торопливо вытирал ветошью их мокрые от пота шкуры. Гайяна, прислонившись к стволу дерева, безучастно следила за действиями Ярынга, которому помогал Леон. Черты ее лица заострились, под глазами пролегли глубокие тени усталости. Неожиданно она вздрогнула и повернулась в сторону столицы, из которой мы так поспешно бежали.

– Началось, – прошептала она. – Я отсюда чувствую злость императора. По коням!

Пушистик чуть слышно жалобно вздохнул, когда я забралась на него, заставив меня почувствовать себя безжалостной гадиной. Но еще сильнее я ощутила муки совести, когда увидела, с каким трудом Гайяна поднялась на ноги.

– Ничего, – криво усмехнулась она, тяжело опираясь на руку Леона. – Еще немного. Не беспокойся, Татьяна. Пришла пора расплачиваться по счетам, а тебе я задолжала очень и очень много.

Я наклонила голову, молчаливо выражая благодарность.

И вновь скачка, безумная, отчаянная. Через овраги и ручьи, уклоняясь от ветвей деревьев. На миг показалось, что прошла вечность – так долго тянулась эта погоня. Поэтому когда маг, скачущий первым, вдруг резко натянул поводья, осадив лошадь, я не сразу поняла – почему он это сделал.

– Не успели, – горестно прошептал на ухо Гишка.

Нам оставалось ехать до эльфийских земель самую малость. На горизонте уже темнел край Запретного