– Тебе знакомо слово «политика»?

– Читал.

– И?

– Это как… – Вик задумался. – Игра слов между людьми.

– Интрига, – произнес Гест. – Вроде бы интересы кланов совпадают. Все хотят спокойной жизни. Но это с одной стороны, а с другой…

– Борьба за власть, – закончил за него Вик. Он кинул сумку на багажник и стал вытирать пальцы ветошью.

– Да, она.

Гест приложил ладонь козырьком ко лбу.

Бросив тряпку, Вик достал из сваренного за багажником гнезда канистру, скрутил крышку бензобака и начал осторожно заливать бензин.

– Ты закончил с колесом? – не оборачиваясь, спросил Гест.

– Да, заправлю только и можно ехать.

В канистре громко булькало.

– Тогда быстрее собираемся! – Владыка обежал мотоцикл, выдернув посохи, подхватил брезентовый полог. – Помоги!

– Что случилось? – Наполнив бак, Вик поставил канистру на землю. Присел, схватился за края брезента, вместе с Владыкой сложил полог и скрутил его в скатку.

– Закрепи в коляске, – велел Гест. – На спинку, чтобы Петру удобней было.

Вик пристегнул скатку ремешками к сиденью.

– Теперь Петра надо усадить. – Владыка нагнулся, осторожно перевернул жреца. – Бери его за ноги.

Когда они разместили раненого в коляске, Вик снова спросил:

– Что случилось?

– Заводи. Погоня за нами. – Гест, пристроив за спиной посохи, вязал тесьму от них у себя на груди.

Бросив взгляд в сторону далеких холмов на севере, Вик увидал маленькие фигурки всадников, скачущих по дороге в широкой ложбине.

– Заводи!

Вик натянул рубаху, скомкав халат, бросил Петру на колени. Запрыгнул на сиденье, включил зажигание.

– Ну?! – Владыка уселся сзади.

– Сейчас.

Вик завинтил крышку бензобака, выжал сцепление, ударил по кикстартеру, выкручивая газ. Мотор зафырчал.

– На запад гони! – крикнул ему в ухо Гест.

Мотоцикл покатился по склону, набирая скорость.

– Ровней старайся вести. Чтобы не трясло.

Владыка схватил за плечо Петра, чья голова запрыгала из стороны в сторону.

Поток холодного воздуха ударил в лицо, из глаз потекли слезы. Вик сощурился.

– К топям давай! – прокричал Гест.

– Сгорим же!

– По-другому не уйти!

Мотоцикл съехал с дороги, запрыгал на кочках. Вик сбросил газ, выбирая места поровнее, объезжая крупные камни. Скорость заметно упала.

– Бензина в баке много? – донеслось сзади.

– Целую канистру влил!

Вик притормозил. Петр стукнулся носом в передний поручень на коляске. Гест выругался. Мотоцикл сильно затрясло, под колесами зашуршали мелкие камни. Въехав на небольшой пригорок, Вик остановил машину. Впереди глубоким оврагом вилось русло пересохшей реки. Илистые наносы покрыли берега затвердевшей коркой, кое-где торчали кусты терновника. Ветер гонял по дну оврага клубки перекати- поля.

– Правь вдоль обрыва. Дерево видишь?

– Да.

– К нему давай.

Вдалеке, где русло резко изгибалось, над левым берегом высилась липта – дерево, под которым хорошо прятаться от большого солнца. Ствол толстый, ветвистый, и крона плоская, с густой листвой. Воду рядом с ней искать бесполезно: липта пускает корни глубоко и вширь и, словно насос, выкачивает влагу. Для фермеров оно – сорняк, губит угодья. Правда, в Большой Московии применение липтам нашли. Во время мокрого сезона в них начинается сокодвижение – ветки срезают и плетут корзины, коробы, в которых съестные припасы долго не портятся. Еще мебель из мягкой на ощупь зеленоватой коры некоторые умельцы делают.

По илу мотоцикл почти не трясло, они быстро доехали до дерева. Вик загнал машину в тень, заглушил двигатель.

– Я посмотрю, как Петр, а ты лезь вверх, глянь, далеко ли погоня, – сказал Гест. – И заодно посмотри, как русло изгибается, где его переехать сподручней.

Вик встал ногами на сиденье, подпрыгнул, схватившись за сук, подтянулся и начал взбираться вверх, как по лесенке, цепляясь руками за ветки и переставляя ноги. Вскоре он забрался под самую крону, где шелестела листва. Вонь, доносимая ветром с огненных топей, обжигала нос, и Вик старался дышать ртом, потому пряный запах липты совсем не чувствовался. Покачав ногой толстую ветку, он проверил ее на крепость, присел, держась за ствол. И мелкими шажками двинулся вперед. Когда ветка стала заметно раскачиваться, остановился, приподнявшись, раздвинул листву руками, собрав в пучки тонкие стебли, чтобы не упасть, и выглянул.

На холме, откуда они недавно уехали, гарцевали всадники и стояла повозка, запряженная – Вик прищурился – ящером-манисом. Несколько бандитов спешились, место стоянки разглядывают. Вик отругал себя за то, что они с Гестом не убрали окровавленные бинты. Теперь бандиты знают, что один из беглецов ранен. Там же остались и пробитое колесо, и пустая канистра, которая могла в дороге пригодиться. Да и вообще Вик с Гестом на вершине порядком наследили. Если среди бандитов есть опытные следопыты или охотники, то они без труда определят, куда поехал мотоцикл. А на лошадях гораздо проще через русло переправиться…

Вик посмотрел в другую сторону. Овраг с почерневшими от ила крутыми склонами поворачивал почти строго на север. Вдали виднелись еще несколько липтов, торчавшие по сторонам от русла. Возле одного из деревьев берега были совсем пологие. Значит, там и переедем овраг, решил Вик и начал спускаться.

Когда он спрыгнул на землю, Гест сидел возле коляски. Преподобный пристегнул жреца двумя ремнями к сиденью, чтоб не болтало в дороге, и голову Петра обмотал платком, пропустив петли под мышками.

– Теперь не так трясти будет, и не задохнется, – сказал он, поднимаясь. – Что разглядел?

Вик рассказал о бандитах на холме и про пологий берег недалеко от стоянки.

– У Петра жар сильный, лекарь нужен. – Гест провел ладонями по лицу, потер щеки. – И нам отдых не помешает, вторые сутки на ногах.

– Бандиты тоже устали, – рассудил Вик.

– Верно. И обоз их далеко, и так быстро за ними не поспеет. Значит, уходим в огненные топи. Глядишь, отстанут стервятники. И у нас преимущество по времени будет. А топи проедем, там и Свирь близко. В монастыре вмиг Петра на ноги поставят.

Вик кивнул.

– Обмотай голову платком и вот, – Гест протянул ему две скрученных марли толщиной с мизинец, – в ноздри вставь.

Владыка показал на свой нос, откуда торчали два белых тампона, нахлобучил на голову тюрбан, и когда Вик покончил с марлей и натянул на лицо платок, сказал:

– Заводи.