Однако немецкая контратака была решительно отражена не в последнюю очередь благодаря мастерству Фицджералда, ловко маскировавшегося за домами и не позволявшего вражеским противотанковым пушкам, поддерживавшим бросок своих танков, уничтожить себя. Мы можем видеть танк взводного командира Фицджералда, отвлекавшего на себя внимание неприятельских САУ на вершине; машина вот-вот будет подбита. Водитель танка, рядовой Нельсон, как раз протирал смотровой прибор, когда:
БАХ! ЗВУК И ОЩУЩЕНИЯ ШЛИ ТАКИЕ, КАК БУДТО выстрелила наша собственная пушка, но оказалось, что все не так. снаряд попал нам в башню. Я обернулся и увидел позади дым. Я подумал, что пора выскакивать но тут… снова бах! Да будь я проклят, если немецкая бронебойная болванка не свалилась мне прямо на колени».
Водитель и остальные члены экипажа выбрались из подбитого танка, в то время как взвод, перешедший под командование Фицджералда. откатился и занял положение «корпус укрыт».
Немецкая контратака не достигла цели, поскольку «Пантерам» не удалось выбить с позиций Лича и Белдена, однако она остановила продвижение американцев и позволила немецкой пехоте в Зинглинге, пользуясь интенсивной поддержкой артиллерии, удержаться в селе. Когда во второй половине дня Абраме вновь попытался послать танки и пехоту, «Пантеры» вынудили их отступить. В тот день бои за Зинглинг завершились. Под прикрытием темноты оставшиеся элементы командования Лича и Белдена отошли, к чему их побудили зачастившие в небе трассеры немецких высокоскоростных пушек, внимание расчетов которых привлекли попытки – так и оставшиеся бесплодными – завести и отогнать два подбитых «Шермана».
За 24 часа противостояния 20 американских танков были выведены из строя или повреждены ценой всего трех немецких машин. Возможно, Абраме имел основания утверждать, что сковал силы противника, отвлекая его от других участков, пусть и столь высокой ценой. Немцы могли с удовлетворением констатировать тот факт, что их танки в очередной раз продемонстрировали превосходство перед американскими, особенно если не приближаться к последним менее чем на 800 м. Если бы они не контратаковали, что, как выяснилось, вовсе и не требовалось, они, скорее всего, сумели бы удержать село, не потеряв ни одной «Пантеры». Как бы там ни было, Зинглинг едва ли стоил таких потерь в танках при соответствующем уроне погибших и раненых, поскольку главную цель на данном участке, Зинглинг, неприятель очистил от своего присутствия в течение нескольких часов. Более того, скоро немного к северу предстояло разыграться куда более захватывающей драме, сцену которой немцы втайне от противника готовили. стягивая последние резервы бронетехники, чтобы бросить их через Арденны с последним приветом от панцерваффе врагу на западе.
Состязание противотанковых пушек и танковой брони, заметно оживившееся уже в 1941 г., вступило в очередную фазу в 1943 г.. когда немцы внедрили 88-мм орудие длиной 71 калибр, но не остановились на этом, продолжая работать над 128-мм моделью. а русские начали ставить на вооружение 100-и 122-мм пушки. Поскольку лафеты для подобных орудий получались чрезвычайно тяжелыми и громоздкими, срочно требовались подходящие самоходные носители. Результаты, в том, что касается габаритов такого рода самодвижущихся орудийных платформ, получились весьма впечатляющими, особенно если взять достижения Германии. Между тем силовые установки остались по большей части теми же, что приводило к поступательному снижению соотношения мощности н массы и. как следствие, к утрате подвижности гигантов. Созданный в Германии 69-тонный «Тигр-II» («Королевский тигр»), например, оснащался тем же 700-сильным двигателем, что и 56-тонный «Тигр-I», тогда как русский 46-тонный ИС-2 имел 550-сильный мотор, как и первый из КВ-1, на базе которого он разрабатывался. Точно так же и 70-тонный «Ягдтигр» со 128-мм пушкой и русская ИСУ-122 сохранили прежние моторы, хотя в данном случае сходство этим и заканчивается, поскольку немцы довели толщину брони до 150 мм, тогда как русские остановились всего на 45 мм. В общем и целом, русские производили больше эффективных в бою машин, полагаясь при создании новой техники на уже испытанные и проверенные узлы старой, причем придерживались подобной традиции и в машинах будущих поколений. Если говорить о русских самоходных орудиях, то, возможно. самой важной следует считать СУ-100, созданную на базе Т-34, но со 100-мм пушкой. СУ-100 вполне можно считать ровней «Ягдпантеры», но не неуклюжего «Ягдтигра», при условии, конечно, если тот добился бы попадания. В одной жизненно важной области русские, однако, сильно отставали от союзников и потому сталкивались с большими трудностями при поражении обладавших более толстой броней немецких танков. Советские конструкторы не отдали должной дани внимания подкалиберному выстрелу с отделяющимся поддоном (APDS), и потому в боях приходилось применять бронебойные с баллистическими наконечниками (АРСВС), причем при скорости ниже 914 м/сек, что давало результат ненамного лучший, чем у американской 76-мм пушки с АРСВС.
Что до союзников, здесь как британцы, так и американцы не уделили внимания тяжеловесам, или – что точнее – в действительности не показали себя в сверхтяжелых весовых категориях, хотя и произвели на свет первые – 50-тонный «Блэк Ирине» с 76-мм пушкой (на базе «Черчилля») и 76-тонную «Черепаху» с 94- мм пушкой с ограниченным углом горизонтальной наводки, а вторые – 54-тонный М6А2с 76-мм пушкой и М6А2А1 с 200-м м броней н 120-мм пушкой. Однако каждый из этих образцов бронетехники по тем или иным причинам – среди которых одну из первых скрипок играла проблема транспортировки подобных машин – так и не пошел в массовое производство. Британцы вместо того сосредоточились на доводке машины, которая появилась в 1945 г.. чтобы стать их лучшим крейсерским танком времен Второй мировой, а именно «Кометы», с так называемой 77-мм пушкой (фактически 76-мм) длиной 50 калибров. Американцы закончили 42-тонный М26 «Генерал Першинг» с 90-мм пушкой, что делало машину – в соответствии с американской и советской терминологией – тяжелым танком, а с немецкой – средним, но так или иначе позволяло ей выступать в роли достойного противника «Пантеры» и «Тигра-1».
На протяжении 1944 г. поэтому основным полем битвы гигантов в танковом приложении этой идеи стал Восточный фронт. Там с началом нового советского наступления 22 июня экипажи «Тигров» с беспокойством отмстили появление нового и неизвестного оппонента – дебютировавшего на полях сражений ИС-2.
Если наступления русских осенью 1943 г. и зимой 1943-1944 гг. одарили немцев неприятным сюрпризом, показав, сколь богаты русские надежными и эффективными танками, то лето 1944 г. могло бы вогнать в истерику даже кого-нибудь более психически уравновешенного, чем Гитлер. Нельзя сказать, чтобы подготовка личного состава или приемы ведения боя у русских претерпели бы какое-то радикальное изменение по сравнению с 1943 г. Они просто шли и шли вперед – шли массами, – не обращая внимания на то, сколь быстро выводятся из строя их машины немецкими танковыми экипажами, по-прежнему
