Именно тогда я порвала с Брэдом. Ничего ему не объясняя, я вытолкала его из своей жизни, воспользовавшись самым неуклюжим предлогом. Сразу он не ушел. К чести его, он боролся за меня и оставался рядом, пока ему не стало слишком больно. Потом, естественно, я узнала, что здорова, но тогда уже не могла винить Брэда в том, что он не желает иметь со мной ничего общего. К счастью, когда я пришла в чувство, он сразу простил меня. За это нужно поблагодарить Маргарет — без ее ободрения не знаю, что было бы. Теперь все в прошлом, и я так благодарна судьбе за Брэда!

Вчера вечером мы обсуждали по телефону планы на Четвертое июля. Он предложил подождать встречи и только потом подтвердить, пойдем мы к Маргарет и Мэтту или нет. Перед Днем независимости я всегда волнуюсь, как маленькая. Конечно, мне очень хочется подольше побыть с Брэдом и Коди — и подальше от работы. Выходной пойдет мне на пользу.

В последнее время у нас столько посетителей! Это хорошо, но очень утомительно. Каждый день приходится по восемь часов стоять на ногах. Маргарет старается как может, но ее голова занята семейными проблемами, поэтому толку от нее не очень много. И все-таки она очень мне помогает, да и я изо всех сил пытаюсь поддерживать и понимать ее.

Пятничные посиделки мы проводим регулярно. Особенно часто заходит к нам Жаклин. Она не пропускает ни одной недели и по нескольку часов вяжет прямоугольники для пледов по благотворительной программе «Согреем Америку». Конечно, у нее больше свободного времени, ведь Аликс работает и учится, а Кэрол сидит с маленьким Камероном. И все же Жаклин не жалеет на благое дело ни времени, ни денег. За это я еще больше ее люблю.

Кроме того, я веду курс вязания носков. У меня интересные ученицы; мы с ними все ближе знакомимся. На занятиях они чувствуют себя все свободнее, что я воспринимаю как хороший знак. Мне нравится, что вязание объединяет людей. Какими бы они ни казались разными — по возрасту, характеру и социальному положению, — они начинают радоваться друг другу. Занятия начинались со скрипом, потому что Элиза в первый же день вспылила, но потом извинилась и сразу сгладила неловкость, за что я ей очень признательна. Я заметила, что Элиза — прирожденный лидер. Она поневоле задает тон нашим урокам. Как мне ни хочется иногда быть не такой мягкотелой, я знаю, что по натуре не диктатор.

В начале одиннадцатого рядом с магазином останавливается грузовик Брэда. Я жду, когда он войдет и скажет: «Доброе утро, красотка!»

У нас со временем выработался свой ритуал. Приветствие — только первая часть. Потом мы удаляемся ко мне в кабинет и переходим ко второй части. Правда, мне немного неприятно обниматься и целоваться с Брэдом почти на глазах у Маргарет.

Кстати, Маргарет сегодня опоздала на работу — опять опоздала. Кажется, постепенно у нее входит в привычку приходить через полчаса после открытия. Очень не хочется делать ей замечание, но обидно, что сестра так безответственно относится к своим обязанностям. Придется поговорить с ней об этом, но не сейчас.

Звенит колокольчик над дверью, и я сразу успокаиваюсь. Когда у нас с Брэдом появляется возможность провести несколько минут наедине, мир вокруг сразу светлеет.

— Привет, — говорит он, вкатывая коробки с новой пряжей.

— А как же «Доброе утро, красотка»? — поддразниваю его. — У меня за ночь выросли ослиные уши или что?

— Или что, — невнятно бурчит он.

— Брэд! Что случилось?

Вид у него невеселый и вообще не такой, как всегда. Мне не по себе. Я сразу поняла: что-то случилось, мне даже спрашивать не нужно. Он упорно отводит глаза в сторону, что само по себе дурной признак.

— Да нет… вроде ничего не случилось… наверное, — нерешительно говорит он.

— Что-то с Коди?

— Нет-нет, с Коди все в порядке.

Я люблю сынишку Брэда. Время от времени Коди оговаривается и называет меня мамой, но я не против. Если все пойдет как я надеюсь, скоро я стану его мачехой.

— Расскажи, что случилось! — не сдаюсь я.

— Давай лучше поговорим попозже, — Он отводит глаза в сторону.

— О чем? — Мне не хочется отпускать его без объяснений.

Брэд тяжело вздыхает. По-моему, сейчас ему хочется оказаться где угодно, только не в «Путеводной нити». Мы с ним встречаемся уже год, но я еще ни разу не видела его таким понурым.

— Никаких «попозже». Рассказывай сейчас! — требую я.

— Четвертого мы никак не сможем быть вместе, — выпаливает он.

Меня накрывает волна разочарования, но я стараюсь скрыть свои чувства.

— Ясно… Важные дела?

Он притворяется, будто не расслышал, и начинает разгружать тележку. Коробки с пряжей он ставит на прилавок, рядом с кассовым аппаратом. В силу привычки я машинально расписываюсь в его электронном планшете.

— Брэд! — не выдерживаю я. — Неужели все настолько плохо?

Он выпрямляется. Кажется, я еще не видела его таким серьезным и неуверенным в себе.

— Ты лучше сядь.

— Нет! — кричу я. — Я постою. Объясни же, в чем дело! — И тут я чувствую, как все мое тело постепенно немеет, начиная снизу, с ног. Сначала ступни, потом лодыжки и икры… И тут я начинаю догадываться. Я почти наверняка знаю, что сейчас последует. Подобные «серьезные разговоры» я выдерживала в жизни уже два раза. И оба раза мужчины, ранее признававшиеся мне в любви, объявляли, что между нами все кончено. Тогда я их не винила. Они полюбили меня себе на беду, ведь врачи не ручались за то, что я проживу сколько-нибудь долго. Дважды в жизни я смотрела в лицо смерти и не ждала, что любимые мужчины окажутся рядом со мной. Но сейчас…

Брэд вытирает руки о джинсы и сглатывает слюну.

— Я не смогу быть с тобой на Четвертое июля, потому что мы проведем праздники с Дженис.

Я не успеваю понять, что все это значит, как он продолжает:

— Дженис позвонила пару дней назад; она сказала, что нам нужно серьезно поговорить.

Я знаю, Брэд старается поддерживать с бывшей женой хорошие отношения. Их брак распался по ее инициативе, и Дженис без колебаний отдала сына бывшему мужу.

— Ну и как, поговорили? — спрашиваю я, видя, что он не торопится продолжать. — Очевидно, ей нашлось что тебе сказать. — Судя по его скованности и подавленности, я еще преуменьшаю.

Брэд ссутуливает плечи:

— Последние несколько месяцев она много думала и поняла, что совершила ошибку, когда бросила нас с Коди.

— Не поздновато ли?

Брэд отвечает не сразу.

— Она просит дать ей еще одну попытку.

Я громко хмыкаю. Поверить не могу, что Брэд серьезно собирается вернуться к бывшей жене!

— По-моему, очень удобно, правда? — Я-то сразу поняла, что на уме у Дженис, хотя Брэд вроде бы ни о чем не догадывается.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, глядя на меня в упор.

— А ты, случайно, не заикался о том, что просил моей руки? — язвительно спрашиваю я. Естественно, Дженис захотела прибрать его к рукам, едва поняла, что может навсегда потерять его.

Брэд качает головой. Ну да, наверное, он держал язык зa зубами, зато Коди вполне мог рассказать матери о том, что мы с Брэдом собираемся пожениться.

— Она в курсе наших планов, — продолжаю я, — потому-то и позвонила тебе! Она с тобой просто играет… Наверное, ей трудно примириться с мыслью, что вы с Коди будете жить с другой женщиной.

Даже если Дженис не собирается вернуться к Брэду на самом деле, она ведет себя как собака на сене. Ей не хочется, чтобы он достался другой — и меньше всего мне.

Брэд беспомощно всплескивает руками: