Нелли своей красотой вызвала восхищение у зрителей, шумно приветствовавших ее на всем пути следования платформы. Несколько ковбоев, сидевших на своих лошадях, вышли из состояния оцепенения, чтобы наговорить ей кучу комплиментов. Бобби Ли, уставившись на Нелли влюбленными глазами, грозно подавался вперед всякий раз, когда какой-нибудь пылкий ковбой слишком уж приближался к ним.

Дуэйн решил пересидеть парад в стороне. Он пошел в магазин Сонни и купил пачку экседрина у Дженевив, которая сидела на раскладном стуле у входа.

– В задней комнате есть еще один стул, – сказала она. – Присядь на минутку, Дуэйн. На тебе лица нет.

Дуэйн принес стул и сел рядом. Карла со старым Болтом уже прошли, но он успел застать прохождение своей бурильной установки. Турки Клей и невысокий разнорабочий по имени Сквиррел стояли у макета, изображая из себя нефтяников того времени.

Затем мимо него проехала платформа-банк, на которой восседал Лестер со своими служащими, все в ковбойских шляпах и при оружии, а за ними – школьники, которые украсили свою платформу пурпурными и зелеными флажками и соорудили из папье-маше огромный чертополох внутри сердца – символ школы.

Истинным украшением школьной платформы явилась, конечно, Джейси, которая согласилась выступить в роли Королевы, возвратившейся домой спустя многие годы, затмив стоящих рядом четырех девушек, избранных также в свое время королевами красоты. В вечернем платье Джейси была просто неотразима. Она снова, хотя бы на один вечер, превратилась в женщину легендарной прелести, сошедшую с экрана и давно обожествляемую в родном городе.

Дуэйн, который совершенно забыл о том, что Джейси согласилась представить Королеву, возвратившуюся домой спустя многие годы, был буквально поражен. Сотни зрителей, присутствовавшие на параде, испытали такие же чувства. Когда мимо них проезжала Нелли, ей аплодировали и свистели, поскольку она была им знакома, но появление Джейси было встречено молчаливым изумлением. На одном из грузовиков, обычно перевозивших бурильное оборудование, стояла кинозвезда, которая выглядела так, как полагается выглядеть настоящей кинозвезде. Среди абсурдности, кринолинов и игрушечных пистолетов ожила одна из местных легенд.

Когда Дуэйн раскладывал принесенный стул, Джейси заметила его и подошла к краю медленно движущейся платформы. Она, возможно, и была ожившей легендой, но держалась с исключительной простотой.

– Эй, Дуэйн, поднимайся сюда! – крикнула она ему.

Дуэйн ткнул в себя пальцем, как бы спрашивая: «Кто, я?»

– Ты, ты! – снова крикнула ему Джейси. – Давай! Она величественно приблизилась к кабине машины и до тех пор барабанила по нему кулаком, пока шофер не повернул голову.

– Стой!

Машина остановилась так резко, что две молодые королевы красоты чуть с нее не свалились.

Дуэйн встал, и Дженевив, посмотрев на него с любопытством, произнесла:

. – Эта девушка никогда не оставит тебя в покое.

– Она далеко уже не девушка.

– С годами мы становимся только опаснее, – изрекла Дженевив. – Советую поторопиться.

Дуэйн в который раз убедился, что Дженевив, мягко выражаясь, не очень его любит. Он подошел к машине и влез на нее.

– Я не думал, что ты захочешь, чтобы я стоял рядом с тобой, – признался Дуэйн.

Толпа, однако, думала иначе. Со всех сторон раздались радостные крики, и последовал новый шквал оваций. Джейси подвела его к тому месту, где было сердце с чертополохом, взяла под руку, и принялась махать рукой, когда грузовик снова тронулся.

– Что королева без своего капитана футбольной команды? – спросила она. – Она словно Ева без Адама.

– Лучше не говори мне об этом, – тихо произнес Дуэйн. – Эта сцена Адама и Евы доконает меня.

– Что ты хочешь этим сказать – «доконает меня»? – спросила Джейси, не переставая улыбаться, но в ее голосе он уловил холодок. Я жду не дождусь этого события. Ты считаешь, что из меня получится плохая Ева?

– Ева из тебя получится. Я боюсь за себя. Я такой нервный, что того и гляди меня вырвет.

– Охотно верю. Держать твою руку – все равно что касаться кабеля высокого напряжения. Учись расслабляться, Дуэйн. Ты в том возрасте, когда с мужчинами случаются сердечные припадки от перенапряжения.

– Я целый день только и делаю, что пытаюсь расслабиться, но от всего, что сваливается на меня, нервничаю еще больше.

– Включая и меня?

– Да.

Джейси обняла его за талию, а другой рукой снова принялась махать окружающим. Люди, стоявшие по обеим сторонам улицы, опять наградили их одобрительными возгласами и аплодисментами.

– Ты должен любить это, – заметила Джейси; ее глаза сияли от возбуждения. – Я люблю это, и ты тоже должен любить. Выстави меня одну перед ними, и они не будут знать, что со мной делать, но поставь меня рядом с тобой, и они полюбят нас обоих. Мы – нечто вроде королевской четы для них, Дуэйн. Мы для них воплощение романтической мечты. Они уверены, что мы все эти годы не переставая трахались, и, возможно, трахнемся сегодня вечером. Для них мы значим больше, чем для самих себя. Разве тебя это не трогает? Это должно тебя трогать.

– Это смущает меня, – проговорил Дуэйн, обводя взглядом толпу, которая уже неистовствовала. Многие