коммунисты.

Карла помахала перед его глазами рукой. В последнее время этот ее жест означал, что она считает его сумасшедшим.

– Вы не представляете, сколько возможностей существует для возбуждения дела по поводу педофилии, – сказал Джо Боб.

– И тебе часто приходилось переливать свою кровь? – спросила Карла.

– Это гемофилия, – несколько пораженный, ответил Джо Боб. – Совершенно разные вещи.

Минерва, оказавшаяся поблизости и слышавшая обрывок разговора, сказала:

– Многие доктора говорили мне, что я умру от кровотечения в носу, но вот видите – живу.

На ней была видавшая виды ковбойская шляпа, доставшаяся в наследство от отца. У этого головного убора были все шансы завоевать гран-при на конкурсе «Лучшая ковбойская шляпа».

– Черт! Как мне недоставало Техаса! – проговорил Джо Боб, продолжая улыбаться. – Сколько раз я мечтал о том, чтобы вернуться в родные края.

– И за чем дело стало? – спросил Бобби Ли, присоединившийся к их компании.

– Вот именно, – поддержала его Карла. – Чего проще взять и упаковать чемоданы. Зачем самому себе создавать трудности?

– О, я нужен педофилическому обществу в Сиракузах, – ответил Джо Боб. – Я у них своего рода рупор. Мы издаем небольшой газетный листок, и я редактирую его. Он называется «Детская игра».

– М-да… хорошо, когда ты кому-то нужен, – дружески заметил Бобби Ли.

Дуэйн отошел в сторону и присел на раскладной стул. У него раскалывалась голова. Он знал, что стоит на минуту закрыть глаза, начнется головокружение, и у висков заиграют ослепительные огни.

Прикрыв глаза, он стал ждать, когда погаснет пламя, бушующее в голове, и вдруг ощутил запах духов. Таких ни у Карлы, ни у Джейси не было. Немного подумав, он решил, что эти духи могли принадлежать только Джанин. Открыв глаза, он увидел Джанин, опустившуюся на колени рядом с его стулом.

– Сегодня стало все ясно, – проговорила она. – У меня будет маленький кудрявый мальчик, о котором я давно мечтала.

– Слава Богу!

– Ты не очень-то радуешься, – упрекнула Джанин, не выпуская изо рта жевательную резинку. – Для меня, может быть, это самое важное событие в жизни.

– Я опьянел и поэтому не могу радоваться, как следует. Я слишком много выпил.

Джанин наклонилась к нему ближе и прошептала на ухо:

– Я хочу, чтобы ты снова был моим возлюбленным.

– Почему? – спросил Дуэйн, напуганный такой новостью.

– Лестер боится микробов, – хихикнула Джанин.

Дуэйн решил закрыть глаза и попытаться собраться с мыслями. Огненные точки снова бешено закружились в его голове. Они показались ему ярко раскрашенными микробами, которые раздражают, но вместе с тем не представляют опасности. Сквозь калейдоскопический вихрь он снова почувствовал дыхание Джанин у самого уха, смешанное с ароматом изысканных духов и запахом жевательной резинки.

– Ты можешь сразу не отвечать, – проговорила она.

Дуэйн был благодарен ей за это. Он подумывал уже о том, чтобы открыть глаза, когда благоухание прекратилось. Открыв глаза, он увидел, что Дженни Марлоу склонилась над ним и поцеловала его взасос. Дуэйн решил притвориться, что находится без сознания, а то чего доброго выяснится, что Дженни тоже ждет появления кудрявого мальчика.

– Он заснул, – кому-то сказала Дженни. Затем ее аромат уступил место аромату Карлы.

– Если я завтра в доме найду хоть одну бутылку русской водки, вылью все до единой капля, – проговорил Дуэйн, не открывая глаз.

– Дуэйн, ты еще не представил меня ни одному из своих однокашников, – сказала Карла. – Я вижу, ты по-настоящему пьян.

Дуэйн открыл глаза и обвел взглядом однокашников, которых он не представил жене. Ближе всех к нему стояла высокая неуклюжая женщина в зеленом платье. Она показалась ему знакомой. Возможно, они учились в одном классе. В школе она тоже была высокой и неуклюжей. Кажется, и тогда она питала страсть к зеленому цвету. Он попытался напрячь память, но на пьяную голову это было трудно сделать. Кажется, между ними что-то произошло, когда они ездили куда-то на баскетбольную встречу. Не сидели ли они на заднем сиденье, направляясь в Кроуэлл? Не обижались ли они?… Вроде бы, он раз поцеловал ее, и она ответила ему…

Но все это было так неопределенно, так размыто во времени. Имя женщины никак не всплывало в памяти. Возможно, ее звали Вильма… была ли девушка с таким именем в выпуске 1954 года? Что в баскетбольной форме девчонки выглядели очень сексапильными – вот это он определенно запомнил. Форма была из шелка или атласа и сидела свободно. Так удобно было просунуть под нее руку. Впрочем, и гладить шелковую форму было не менее приятно, чем то, что скрывалось под ней.

– По-моему, это Вильма, – ответил Дуэйн на обвинение жены.

– Вильма? А ее фамилия?

– Не знаю, – признался Дуэйн. – Я даже не уверен, что ее зовут Вильмой.

– Ну ты, Дуэйн, даешь! Даже не можешь припомнить фамилии тех, с кем учился в одном классе.