это.

Оделл восторженно улыбался, Рута Бет поцеловала его, а Вичад по-мужски похлопал его по плечу.

Они с жаром принялись за работу. Пригодился художественный талант Ричарда. Единственная трудность заключалась в том, что им никак не удавалось придать самодельному пирогу нужную форму. Он упрямо расползался на ломтики. Ричард направил на пирог мозговую атаку, и ему в голову пришла удачная мысль скрепить ломтики с помощью сухих спагетти, которые они продели сквозь ломти хлеба, и они, таким образом, приняли устойчивую форму. У Оделла не хватало терпения намазывать на ломтики глазурь, но тут выяснилось, что терпения не хватает и у Ричарда. Пришлось Руте Бет делать это в одиночестве. Сморщив маленькое личико в кулачок и скосив от усердия маленькие глазки, Рута Бет старательно намазывала глазурью каждый ломтик посыпанного сахаром хлеба. Когда работа была закончена, они увидели, что им и правда удалось соорудить почти настоящий пирог.

— Пирог! Пирог! — кричал Оделл. Он начал петь.

— Пай дей рождейя, дём рождейя.

— Нам еще нужны свечи, — сказал Ричард. — Со свечами у этого пирога будет вполне законченный вид.

— Мы будем думать, что сегодня у него нет дня рождения. Или что он такой человек, который не любит, когда ему напоминают о его возрасте, — злобно отозвалась Рута Бет.

Но Ричард неожиданно проявил твердость.

— Здесь обязательно должны быть свечи, — упорствовал Ричард. — Мы должны исходить из принципа, что Лэймару по складу характера обязательно надо будет провести какую-то церемонию.

Воля Ричарда одержала победу. Юбилейных свечей в доме не оказалось, но зато были простые свечи, запасенные на случай отключения электричества. Ричард разрезал их на части и, как морковки, натыкал в глазурь. Их изделие стало выглядеть как настоящий праздничный пирог. Но чего-то не хватало.

Ричард старался понять, чего именно. Что-то вызвало его разочарование. Глазурь белого цвета была местами не совсем ровно наложена, но дело даже не в этом. Сама форма пирога не устраивала Ричарда. Пирог выглядел просто буханкой хлеба, намазанной глазурью и присыпанной сахаром.

— Мы можем сделать это еще лучше, — подумав, произнес Ричард. Его осенило. — Мы поставим сюда… льва.

Все согласились, что идея превосходная. Ричард взялся за дело. Он приготовил все, что ему было необходимо для работы. Морду он решил вылепить из арахисового масла, две изюминки должны были изображать глаза, из сухого бисквита он решил сделать гриву. Он упорно работал, а остальные двое, сгрудившись у него за спиной в тепле маленькой кухни, затаив дыхание, следили за его творческими усилиями. Вначале был полный хаос. Но Ричард столько недель посвятил львам, что научился создавать форму из ничего. Казалось, форма возникает сама собой, по мановению волшебной палочки из массы арахисового масла. Естественная пластичность и текучесть такого материала была интересна для Ричарда тем, что сама его фактура очень подходила для изображения мышц, рисование которых на бумаге вызывало у него немалые трудности. Тело зверя возникало как бы само собой из бесформенного комка, оно получалось мощным, излучающим трепещущую хищную силу. Это доставляло Ричарду истинное удовольствие.

Медленно, как восточный мастер по мозаике, он добавил к произведению последний штрих — гриву из взбитого бисквитного теста. Потом вместо глаз он вставил две изюминки. Это не понравилось ему. Изюминки оказались слишком большими, и у льва получился глуповатый вид. Ричард огляделся. Взгляд его упал на раскрытую пачку сладкого печенья «Орион». Это были маленькие коричневатые штучки, покрытые сладкой глазурью. Оделл любил есть их в чистом виде, слизывая предварительно глазурь. Ричард взял одно печенье, разломил его на части, две из них по размеру и по форме очень подходили для глаз. Ричард осторожно приладил их к нужным местам на морде льва.

— Лев! Лев! — восторженно закричал Оделл.

— Боже мой! — восхитилась Рута Бет. — Вылитый лев.

Буквально в этот момент они услышали, что во двор въезжает машина. Лэймар припарковался на заднем дворе, заглушил мотор и пошел в дом.

— Приготовились к сюрпризу! — скомандовала Рута Бет.

Лэймар взошел на крыльцо, открыл дверь и с удивлением воззрился на свечи, горящие в темноте.

— Какого дьявола… — начал было он.

— СЮРПРИЗ!! — закричала Рута Бет. К ней присоединились Ричард и Оделл. Из углов кухни они одновременно бросились к Лэймару, Рута Бет включила свет.

Впервые в жизни Лэймар застыл на месте с раскрытым в изумлении ртом. У него и в самом деле отпала челюсть. Он смотрел, нам они весело пританцовывали на месте в тесноте кухни, и увидел наконец то, что они сделали в его честь.

Он заплакал.

— Черт возьми, это самая лучшая вещь на свете, какую я когда-нибудь видел в своей жизни, — проговорил он. — Боже мой, Боже мой, как я горжусь вами. Это лучший сюрприз, о каком только может мечтать человек. А сверху еще и лев! Ричард, сынок, это твоя работа, я же знаю! Родные вы мои! Как же мне хорошо!

— Пирог! Пирог! — кричал Оделл.

— Что ж, садитесь за стол и давайте отведаем по кусочку, — предложил Лэймар.

— Лэймар, ты знаешь, это в общем не настоящий пирог, так что не удивляйся, если он будет не очень вкусным, — предупредила Рута Бет.

— Черт возьми, это самый настоящий пирог, я лично никогда не видел пирога лучше, чем этот, Рута Бет. — Он наклонился, чтобы порезать пирог. Его остановил Оделл.

— Ветьки, ветьки, — громко закричал он.

— Свечки, — подсказал Ричард, — он говорит, что надо задуть свечи.

Лэймар послушно задул свечи.

— Ты загадал желание? — поинтересовалась Рута Бет.

— Да. Я хочу, чтобы мы всегда были счастливы. Так, как сейчас, — ответил он.

Он порезал пирог на четыре части, держа нож в своей большой руке. На костяшках пальцев четко была видна надпись «Твою мать!». Он разрезал пирог и раздал каждому по одному куску, как положено по обычаю, когда именинник сам угощает гостей пирогом. А если еще закрыть глаза, то возникала полная иллюзия, что ешь самый взаправдашний праздничный именинный пирог. Разница между тем, что они ели, и именинным пирогом в глазах Лэймара не стоила и цента.

Из-за этого сюрприза и вечеринки по поводу именинного пирога Лэймар на следующее утро проснулся совершенно счастливым. Он начал было обдирать стены дома от старой краски, чтобы заново его выкрасить, но потом отказался от этой затеи. Им всем надо было остыть и прийти в себя после ограбления. В один прекрасный момент они забудут тяготы и будут с легким сердцем вспоминать тот день. Он решил пойти взглянуть на поле, на котором, как рассказывала Рута Бет, ее отец собирался посеять люцерну. Правда, Лэймар был не уверен, что у него есть желание строить столь далеко идущие планы. Ведь это так стыдно — начать какое-нибудь большое дело, а потом отказаться от его выполнения по тем или иным причинам. Оделл сидел на втором этаже и смотрел утреннюю программу мультфильмов. Он еще ни разу их не пропустил. Рута Бет возилась на кухне, а Ричард, конечно, еще спал.

Поразмыслив, Лэймар пошел к ручью, который протекал между угодьями Руты Бет и Макгиллавери. Он решил подумать об очередном деле. О таком деле, которое бы потрясло Оклахому, как фейерверк на празднике Четвертого Июля. Правда, с командой были некоторые трудности. Из ресторанчика Денни им удалось ускользнуть только благодаря счастливой случайности. Этот проклятый ниггер с телевидения был прав. Предположим, что та баба, что стреляла в него, не промахнулась бы, а попала в цель? Может, она промахнулась от того, что так дико заверещал Ричард? Этот Ричард, конечно, мало на что пригоден, но то, что он закричал, скорее, пошло на пользу, чем во вред. Лэймар не был расположен думать о том, что из-за такой малости, как револьвер тридцать восьмого калибра, он чуть не отдал концы, а стал размышлять о другом. Черт возьми, эта молодчина Рута Бет отреагировала на выстрел выстрелом быстрее, чем Оделл.