— Я — парикмахер, — гордо ответил Кеннет. Принесли напитки. Камерон Хардвик заговорил о чем-то с леди Экснер. Гевин Грей выслушивал поток вопросов, которыми одолевали его Марио и Иммакулата, интересуясь буквально всем, что происходит на корабле.

Риган оглядела зал. Лайнер грациозно двигался по ночным волнам. Помещение было окрашено в зелено-голубые цвета океана. По обоим бортам стены ресторана были сделаны сплошь из стекла. Ярко светила луна, как будто скользившая по темному морю. Все столики были уже практически заполнены, между ними сновали официанты, принимавшие заказы и подносившие блюда на серебряных подносах. Дворецкий с впечатляющего вида тяжелой церемониальной цепью на шее театральным жестом откупоривал бутылку “Дон Периньона”. За столиком для двоих некоторые пары улыбались друг другу, а некоторые, напротив, выглядели так, как если бы они исчерпали все темы для разговора лет двадцать назад. Скрипач степенно расхаживал между столиками, твердо удерживая деку скрипки могучим подбородком. “Интересно, как поступают скрипачи с маленькими подбородками, — подумала Риган. — Их, наверное, мучают страшные боли в шее”.

Риган оглянулась через плечо. Со своего места увидеть Нору и Люка она никак не могла.

— Они в углу, за столиком, который спрятан от нас колонной, — неожиданно прошептал ей Гевин Грей.

Риган удивленно уставилась на него.

— Что вы сказали? Он подмигнул ей.

— Я хороший друг вашей матери и отца, — прошептал мужчина, — я только что выпил с ними по стаканчику в коктейльном зале, и они мне поведали об угрозе, которая над вами нависла. Я готов оставить нашу маленькую тайну между нами. — Он взял руку Риган и тихонько пожал. И опять подмигнул.

На этот раз Риган, правда, засомневалась, уж не нервный ли тик у сидящего рядом мужчины. Кое-как она вытащила свою руку из его ладони. Одновременно тоже попыталась ему подмигнуть, но вовремя поняла, что выглядеть это будет слишком глупо.

— Риган, тебе что-нибудь в глаз попало? — спросила Вероника.

— Нет, все в порядке. — Нервным, быстрым движением Риган схватила свой стакан. “Хотелось бы мне доверять этому типу”, — подумала она.

Официант принял их заказ на обеденные блюда. Риган, леди Экснер и Гэбби решили взять по “кок-о- вен” в качестве главного блюда. Марио, Кеннет и Дейл заказали жаркое из ягненка. Камерон и Сильви остановили свой выбор на стейке с перцем. Марио и Иммакулата ужасно долго выбирали между стейком и ягненком. Наконец, они решили заказать по порции каждого блюда, а потом поделиться. Заказали они также и луковой суп. Когда же официант совсем собрался отойти от их столика, Марио заорал ему вдогонку:

— Да, еще мы хотели бы попробовать эти ваши закуски из крабов.

За обедом разговор то объединял собравшихся за столиком, то разбивал их на группки, где у каждой была своя тема. Сильви Арден оправилась от постигшего ее разочарования по поводу немногочисленности одиноких мужчин за столом и со знанием дела принялась обсуждать с Дейлом Кохуном особенности мебели эпохи регентства. Марио же не произнес за весь обед ни единого слова. Он только довольно урчал, поглощая одно блюдо за другим. И даже промокнул подливку кусочком чуть подсохшего грубоватого хлебца на своей тарелке.

Кеннет с потрясающим терпением выслушивал Иммакулату, живописавшую своих прелестных внуков: Консепсьон, “которую как бы назвали в мою честь”, и Марио Третьего, “точную копию своего отца”. Иммакулата даже заставила Марио Большого достать из бумажника фотографии внуков и показать их всем присутствующим. Риган улыбнулась, глядя на снимки двух пухлощеких карапузов.

Вероника на фотографии не обратила ни малейшего внимания. Она была страшно занята попытками хоть как-то зажечь одну из своих слежавшихся сигарет. Она передала снимки Камерону не глядя, пробормотав вежливые комплименты. Хардвик смотреть не стал, скривился и сунул их дальше по кругу Сильви. Официант бросился было помогать Веронике, продолжавшей сражаться с зажигалкой, но она умудрилась справиться и без него: после долгого пыхтения, глубоких вдохов и выдохов, крошечный огонек все-таки вспыхнул на конце ее несчастной сигареты. Выполнив эту задачу, Вероника со всей своей энергией принялась повествовать о том, как покойный сэр Джилберт обожал “кон-о-вен”. После этого она перешла к описанию всяческих подробностей из жизни супруга. В результате оказалось, что сэр Джилберт был страстным приверженцем искусства ренессанса и к тому же еще писал прекрасные стихи.

Когда, наконец, Вероника решила чуточку передохнуть, этим не преминула воспользоваться Сильви, быстро сменившая тему разговора. Она спросила Гевина о том, не нашелся ли тот браслет, что был утерян одним из пассажиров в ходе прошлого круиза.

— Нет, насколько я знаю, — ответил Гевин. Голос ее прозвучал немного натянуто.

— Мне об этом рассказал один из стюардов, — сообщила Сильви. — Я была на нескольких круизах с этой миссис Уоткинс. Она всегда навешивает на себя украшений столько, что порой выглядит, как новогодняя елка. Но браслет, который она потеряла в этот раз, был действительно вещицей выдающейся. Объявили даже вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов тому, кто найдет его.

— Так как же это произошло? — заинтересованно спросила Вероника.

— Гевин, ты же присутствовал при этом. Расскажи, — сказала Сильви.

— Ну что ж, я просто был в это время на корабле, — ответил Гевин, как бы оправдываясь, но потом тут же перешел на обычные свои интонации гостеприимного “хозяина”. — Видимо, браслет свалился у нее с руки. Произошло это в тот вечер, когда капитан устраивал один из своих приемов Так что ничего неизвестно. Поднять оброненный браслет мог кто угодно.

— Из того, что сказал мне стюард, я знаю: они тут все перевернули в поисках браслета, — настойчиво продолжала Сильви. — Миссис Уоткинс часто плавает на кораблях этой компании, — объяснила она всем присутствующим. — Я с ней сама сталкивалась раз десять, а то и двенадцать. Она всегда тратит кучу денег и снимает именно “Камелот Сьют”.

— Так это не апартаменты, где мы остановились! — воскликнула Вероника. — Риган и я, мы там наверху совсем одни. Я надеялась, что у нас там будут хотя бы соседи, но в апартаментах по другую сторону коридора в этом круизе никого не будет. — Она неумело пыхнула сигаретой. — Думаю, мне стоит поискать в нашем номере, не спрятано ли там где какое сокровище.

— Стюард, с которым я разговаривала, уверен, что браслет был унесен с корабля в чьем-нибудь багаже, — продолжала рассказывать Сильви. — Они уверены, что тот, кто нашел браслет, оставил его себе. Я, конечно, понимаю, что украшение очень дорогое, но все равно поступать так подло!

— Антикварные драгоценности — единственные драгоценности, которые достойны того, чтобы их держать у себя, — заявил Камерон Хардвик. — Последние настоящие ювелиры-мастера умерли лет двести тому назад.

— У меня есть приятель, занимающийся именно антикварными драгоценными вещами. Так вот он полностью разделяет ваше мнение, — заметил Дейл. — А вы сами тоже коллекционируете?

— У меня есть одна-две интересные вещицы, — со знающей улыбкой ответил Хардвик.

Только после того, как Марио и Иммакулата расправились с несметным количеством заказанных ими блюд, череду которых завершил десерт под названием “симфония свежих фруктов в слоеном пирожном под малиновым сиропом” и капуччино, Иммакулата решила тоже поучаствовать в разговоре. Причем начала она именно с того, чем закончила Сильви.

— Нет ничего хуже того, чем быть ограбленным. Как можно так вот вторгаться в жизнь других людей! В прошлом году, когда мы с Марио навещали Марио Младшего с Розой и их детьми (они живут милях в двадцати от нас), мы у них заночевали. И, слава Богу, что наша машина не завелась! Марио Младший предложил одолжить нам свою машину, но у него была старая система переключения передач, а на таких мой муж лет тридцать уже не ездил. Так что, в общем, мы решили остаться у детей на ночь, чтобы на следующий день починить машину и ехать на своем автомобиле. Тем более, что внуки страшно любят, когда мы остаемся на ночь. И именно в эту ночь наш дом ограбили. Соседи заметили какую-то машину, стоявшую у нашего дома в одиннадцать часов вечера. Как раз в тот час, когда мы, по идее, должны были подъезжать к дому! И кто знает, что могло бы произойти, если бы завелась наша машина. Мы могли войти в дом, напороться на грабителей и они бы нас убили. Я поняла: что-то не так, как только мы повернули на дорожку, ведущую к дому. Все потому, что сразу увидела старую вставную челюсть Марио, валявшуюся на