поразило сходство хозяйки этого пансиона с мамашей Райт из Медисин-Лоджа. Обе женщины были примерно одного возраста, роста и телосложения. И обе держали пансион.

– Мы идем, – поспешно сказала Рейвен и направилась в дом в сопровождении Слейта.

– Я – мамаша Пропер. Вы можете называть меня просто мамашей. Вы хотите снять одну комнату или две? Если вы женаты, я сдам вам одну комнату, если нет – то две. Я не хочу, чтобы под крышей моего заведения заводили шашни. Я признаю только законный брак.

– Мы снимем две комнаты, – заявил Слейт.

– Хорошо. Подойдите сюда и распишитесь. И деньги, пожалуйста, вперед.

Слейт последовал за мамашей Пропер к маленькой конторке, стоявшей в углу комнаты, которая была одновременно и гостиной, и прихожей, а Рейвен внимательно огляделась вокруг. Помещение было почти тех же размеров, с такими же выцветшими обоями и с той же обстановкой, что и комната в пансионе мамаши Райт в Медисин-Лодже. Создавалось впечатление, что оба заведения построил и обставил один и тот же человек.

– Вы знакомы с мамашей Райт из Медисин-Лоджа? – спросила Рейвен, обращаясь к хозяйке.

– А-а, вы об этой девке? – воскликнула мамаша Пропер. – Еще бы! Она моя сестра.

– Я сразу заметила, что вы с ней удивительно похожи, – обрадовалась Рейвен.

– У вас что, плохое зрение, милочка? – возмутилась мамаша Пропер. – Это все равно, что сказать, будто коровий хвост похож на коровий нос!

– Да, но я заметила, что не только вы похожи друг на друга, но и ваши заведения на одно лицо.

– Откуда вы приехали? С востока страны? Вы впервые в наших краях? – Мамаша Пропер не на шутку разгорячилась. Тяжело ступая, она подошла к Рейвен и, подбоченясь, остановилась перед ней. – Теперь я вижу, что вы выглядите вполне здоровой и крепкой, но рассуждаете как больной человек. Нет, милочка, у меня нет ничего общего с этой девкой. Или вы считаете иначе?

– Хорошо, хорошо... – поспешила успокоить ее Рейвен.

– Конечно, вы совершенно не похожи, – согласился с ней Слейт.

– Ты из Техаса? – спросила его мамаша Пропер.

– Да, – ответил Слейт.

– Отлично. Техасские мужчины хорошо знают женщин.

– Но... – хотела было что-то возразить Рейвен.

–  Учитывая, что вы впервые в наших краях, я могу объяснить вам простые вещи, которые известны у нас всем и каждому. Садитесь, – велела мамаша Пропер, опускаясь в кресло-качалку с мягким сиденьем.

Поправив свое синее хлопчатобумажное платье в цветочек и белый передник, пригладив седые волосы, убранные сзади в тугой пучок, она выжидательно взглянула на гостей своими проницательными серыми глазами.

Смущенно посмотрев на Слейта, Рейвен перевела взгляд на свое грязное платье и запыленную обувь. Ей очень хотелось поесть горячей пищи и принять ванну, и не было никакого желания вести беседу. Слейт взял ее за руку и подвел к двум стоявшим напротив хозяйки пансиона стульям.

– То, что я сейчас расскажу об обычаях, которые царят здесь, возможно, удивит вас, детка.

– Меня зовут Рейвен.

– Некоторые женщины уже с рождения девки, детка. Как моя сестра, например. Сейчас она называет себя мамаша Райт, но должна по праву называться мамашей Ронг[1], уж вы мне поверьте. Она украла у меня мужа, вот что она сделала. Но в течение двадцати лет я ничего не знала об этом.

– Как это? – спросила Рейвен в недоумении.

– О, он мог воспламенить сердце любой женщины, уверяю вас. Мой муж был настоящим техасцем, который с молоком матери впитал искусство обольщения. Он был коммивояжером. И опытным соблазнителем. Как я любила этого человека! До самого дня, когда вдруг узнала, что он спутался с этой девкой. И я убила его.

– Вы убили его? – ахнула Рейвен.

– Да, именно так. Мы с сестрой тоже родом из Техаса, и никому не позволим водить нас за нос.

– Водить за нос? – переспросила Рейвен.

– Да. Оказывается, он построил и обставил два одинаковых пансиона. Один здесь, в Анадарко, а другой в Медисин-Лодже. Два этих городка расположены хотя и не слишком, но достаточно далеко друг от друга. А затем он вернулся в Техас и сначала женился на мне. Конечно, эта девка уверяет, что сначала он женился на ней. Так или иначе, но он поселил нас в разных пансионах и жил с нами обеими, переезжая с места на место и находя в этом особое удовольствие. Ну не безобразие ли это?

– Да, безобразие, – сказала Рейвен, не зная, как реагировать на ее слова. Может быть, это была шутка, рассчитанная на наивного слушателя? Но мамаша Пропер казалась искренне взволнованной нахлынувшими воспоминаниями.

– И каким же образом вы его убили? – спросил Слейт.

– А как выяснилось, что он водит вас за нос? – в свою очередь, задала вопрос Рейвен.

– Это выяснилось совершенно случайно. Мы, наверное, так и были бы до сих пор обе замужем за одним обольстителем, если бы вдруг не умерла наша матушка. Я и эта девка прекратили общаться друг с другом, когда мне было шестнадцать, а ей – четырнадцать и мы начали соперничать из-за Рекса. Так звали нашего мужа. Он уехал из городка, в котором мы жили, а позже прислал за нами. И вот матушка умерла, и я, как старшая, решила, что мы с сестрой должны помириться и вместе поехать на похороны. Это понравилось бы маме. Одним словом, я поехала к этой девке, и когда вошла в ее дом, то увидела своего мужа. Толстый и довольный жизнью, он сидел за ее столом и поедал приготовленный ею обед. И тогда я схватила кухонный нож и зарезала негодяя. А когда эта девка узнала, в чем дело, она вонзила в него вилку. Но он не потерял самообладания и умер со счастливой улыбкой на лице. Ведь ему удалось поиметь нас обеих, понимаете?

– Вы это серьезно? – спросила Рейвен, все больше склоняясь к мысли, что это чистой воды выдумка, рассчитанная на доверчивых простофиль.

– Так ему и надо, никогда не зли женщину родом из Техаса, – заметил Слейт.

– Вот именно, мистер, – согласилась с ним мамаша Пропер.

– И вы после этого так и не помирились с вашей сестрой? – спросила Рейвен, решив подыгрывать им обоим.

– С этой девкой? После того, как она убила моего мужа? Нет, конечно. Но я поменяла фамилию и стала Пропер[2]. Я больше не хотела носить его имя. И не только я. Эта девка тоже поменяла свою фамилию и стала Райт. Как будто она была права. А ведь она всегда поступала неправильно, а я в отличие от нее вела себя должным образом. И мы устроили ему похороны.

– А как же закон? – спросила Рейвен.

– Какой закон?

– Это же Индейская территория, Рейвен, – напомнил ей Слейт.

– Но... – начала было Рейвен.

– Он несправедливо поступил с нами, – убежденно сказала мамаша Пропер, – и понес наказание, но я очень тоскую по этому человеку.

– И сколько времени уже прошло с тех пор... с тех пор... – попыталась задать вопрос Рейвен.

– Десять лет.

– И вы так давно не виделись со своей сестрой, хотя она живет по соседству? – удивилась Рейвен.

– С этой девкой? Мне нет до нее никакого дела. А теперь – не хотите ли принять горячую ванну? Похоже, она вам не помешает.

– Спасибо, – ответила Рейвен. – Мы мечтаем о горячей ванне и горячей пище.

– Я приготовлю вам и то и другое. У меня самые удобные кровати и самая вкусная еда в здешних краях, и все об этом знают, включая эту девку, которая владеет заведением под именем мамаши Райт.

Довольная собой, мамаша Пропер встала и направилась к конторке. Взяв ключи от комнат, она кинула один из них Слейту, и тот на лету без труда поймал его. Другой хозяйка пансиона бросила Рейвен, и та тоже не промахнулась.

– Хорошие руки у вас обоих, – похвалила она. – Вы займете первые две комнаты, расположенные по левой стороне от лестницы. А я пойду кипятить воду.

Когда мамаша Пропер вышла из комнаты, Рейвен быстро повернулась к Слейту и прошептала:

– Как ты думаешь, то, что она рассказала нам, правда?

Слейт усмехнулся.

– Кто знает? Но как бы то ни было, это красивая история, ты согласна?

– Ужасная! Однако эта женщина действительно очень похожа на мамашу Райт.

– На Западе царят жесткие нравы, и люди здесь уже давно живут по своим собственным законам. К тому же они обожают красивые истории, – сказал Слейт. – Но давай отнесем седельные сумки наверх и приведем себя в порядок. Нам необходимо навести в этом городе кое-какие справки.

– Итак, зачем вы приехали в Анадарко? – спросила мамаша Пропер, входя в столовую.

Скрестив руки под полной грудью, она остановилась у края длинного стола. Проигнорировав ее вопрос, Рейвен решительно впилась зубами в нежную куриную ножку. Ничто не могло отвлечь ее от еды. Давно уже она не ела такого вкусного обеда – пожалуй, с тех пор, как выехала из Сан-Антонио, учитывая к тому же, что кайова, у которых они со Слейтом гостили, не употребляют в пищу птицу. Мамаша Пропер подала им картофельное пюре, соус, вареные початки кукурузы со сливочным маслом, свежеиспеченные кексы, жареного цыпленка и чай в больших стаканах. Рейвен с аппетитом поглощала еду, позабыв обо всем на свете. Слейт не отставал от нее.

– Вы слышали, что у кайова пропало Тайми? – спросил у хозяйки Слейт, отвечая вопросом на вопрос.

Рейвен подавилась от неожиданности и, закашлявшись, взяла стакан с чаем. Сделав несколько больших глотков, она пришла в себя и подумала о том, что привыкла работать под прикрытием, ведя расследование тайно, поэтому ее так испугало то, что Слейт вдруг заговорил о деле, которым они занимались. Но на этот раз они решили действовать открыто.

– Конечно, – сказала мамаша Пропер.