своя жизнь, у тебя есть я. У тебя свое дело, в которое вхожу и я. Конечно, приятно иметь родню. Мне бы тоже хотелось, чтобы хоть кто-то из моих родственников еще был в живых. Но для того чтобы быть счастливой, тебе вовсе не нужны кайова.

– Возможно, ты прав, но долг перед покойной матерью заставляет меня помочь им, и я сделаю это.

– Мы договорились, что поможем им, и именно этим мы сейчас и занимаемся. Но я не хочу, чтобы ты страдала.

– Со мной будет все в порядке, если ты прекратишь усложнять наши отношения.

– Хорошо. Я больше не буду пытаться убедить тебя.

– Отлично! Я не нуждаюсь в нотациях!

Они замолчали, вглядываясь в горизонт – уже должны были появиться очертания Анадарко. Рейвен пыталась подавить в себе раздражение. Ей, конечно, не следовало срывать на Слейте свое дурное настроение, но Рейвен казалось, что он мешает ей достичь заветной цели. Покинув утром берег реки Кэш, они выехали на Чисхолмскую дорогу и вечером того же дня добрались до южного берега реки Уошито. Рейвен хотела продолжать путь, чтобы, перейдя вброд реку, ночью приехать в Анадарко. Но Слейт убедил ее, что более безопасно перебраться на другой берег и прибыть в Анадарко при свете дня. Он выиграл спор, сказав Рейвен, что утром она может подольше поспать.

Но чем более отдохнувшей чувствовала себя Рейвен на следующий день, тем сильнее нарастало ее внутреннее напряжение и усиливалось раздражение против Слейта. Шла уже вторая половина дня, а Анадарко все еще не было видно, и Рейвен едва могла усидеть в седле, волнуясь и тревожась.

– Рейвен, я не хочу, чтобы мы въезжали в Анадарко, вцепившись друг другу в глотки. Я буду во всем поддерживать тебя, но и мне необходимо твое расположение. Поиски Тайми могут со стороны показаться не слишком сложными, но нам неизвестно, какие силы здесь замешаны и насколько опасным может быть наше расследование. Рейвен не сразу ответила ему.

– Ты прав, – наконец сказала она после продолжительного молчания и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Мне так хочется поскорее найти Тайми, что я совсем забыла об осторожности. Я рада, что ты напомнил мне о ней. Отец вряд ли был бы доволен тем, как я вела себя последние несколько дней. Он учил меня совсем другому.

– Ты имеешь полное право раздражаться и нервничать, но в то же самое время ты должна оставаться разумной и бдительной.

Слейт направил к ней свою лошадь и, подъехав, взял Рейвен за руку.

– Ты знаешь, как я люблю тебя. Мы найдем Тайми, что бы ни случилось.

– Спасибо.

– Но посмотри вокруг. Какой пейзаж! Это знаменитая Чисхолмская дорога. По ней из Техаса перегоняют стада лонгхорнов.

– А ты сам это когда-нибудь делал?

– Да. Ковбои отца перегоняли огромные стада лонгхорнов в Канзас, и в свое время я наглотался пыли, которую поднимают копыта коров на этой дороге.

– Пыль из-под коровьих копыт... – произнесла Рейвен и улыбнулась.

– Да. Когда перегоняешь большое стадо, поднимаются тучи пыли. И вся она достается тому, кто находится позади медленно движущегося скота. Это место никто не хочет занимать по доброй воле. Замыкающего парня называют драгой.

– Драгой?

– Да. Несчастный ковбой, который едет сзади, глотает пыль на всем протяжении пути от Техаса до Канзаса. Этих ребят всегда можно встретить в Абилине. Они обычно пьют и никак не могут напиться. – Он засмеялся. – Я сам был таким.

Рейвен тоже засмеялась.

Она видела, что Слейт пытается отвлечь ее от мрачных мыслей, и была признательна ему за это. Он был совершенно прав. То, что они не приехали в Анадарко накануне ночью, – еще не конец света. Ей нельзя было забывать, что она профессионал.

Некоторое время они ехали молча, погруженные каждый в свои мысли, а затем Рейвен вдруг сказала, вглядываясь в горизонт:

–  Слейт, по-моему, впереди Анадарко.

– Похоже, – ответил он.

Рейвен почувствовала огромное облегчение, когда они, наконец, увидели возникший словно по волшебству посреди равнины маленький пыльный городок, который, правда, был несколько больше, чем Медисин-Лодж. Рейвен была уверена, что сможет раздобыть здесь необходимые для расследования сведения. Но сейчас больше всего на свете ей хотелось горячей пищи.

Направляясь к главной улице Анадарко, они миновали белый деревянный дом, расположенный в предместье города. Он был обнесен покрашенным белой краской частоколом, на котором красовалась большая вывеска с надписью: «Агентство по делам уичито, кэддо, команчей, кайова, апачей».

– Слейт, это то, что мы ищем! – воскликнула Рейвен, поворачивая коня в сторону здания.

– Подожди, Рейвен, – остановил ее Слейт.

– В чем дело?

–  Посмотри на нас. Мы выглядим как последние оборванцы. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь станет отвечать на вопросы таких типов?

Рейвен взглянула на Слейта. Он действительно скорее походил на бездомного бродягу, находившегося не в ладах с законом, нежели на представителя власти. Примерно такой же вид был у него, когда они впервые встретились в Топике. Рейвен подумала тогда, что перед ней человек, который долгое время скрывался от полиции. Именно такую роль играл тогда Слейт, и он прекрасно сохранил свою способность приспосабливаться к любым жизненным обстоятельствам. Рейвен переняла у него это умение, и теперь пришло время использовать его.

– Ты прав, – согласилась она, осматривая свою одежду. – При одном взгляде на нас любой порядочный человек испугается до смерти.

– Нет, местные жители, конечно, более выносливы и крепки, – сказал Слейт, – но мне сейчас в первую очередь необходимо хорошо поесть и пропустить стаканчик.

– И принять горячую ванну.

– И это тоже.

И они последовали дальше. Городок выглядел сонливым. Стоявшие на широкой главной улице двухэтажные здания отбрасывали длинные тени на проезжую часть. У входов в магазинчики, откинувшись на спинки стульев, сидели люди в ковбойских шляпах и высоких ботинках. Несколько нагруженных пакетами женщин в простых платьях и незатейливых шляпках, держа детей за руку, переходили по дощатым настилам из лавки в лавку. Вокруг привязанных к столбам лошадей жужжали стаи мух.

За пределами главной улицы дома располагались в беспорядке и стояли обособленно. Они различались как по своему внешнему виду, так и по качеству материалов, из которых были построены. На окраинах Анадарко виднелись палатки и загоны для крупного рогатого скота. Все свидетельствовало о том, что этот город существует лишь благодаря проходящей здесь Чисхолмской дороге.

Когда Рейвен и Слейт проезжали по Анадарко, держа путь из конца в конец этого захолустного городка, из переулка неожиданно появился человек с бутылкой виски в руках, в грязной одежде, представлявшей собой смесь индейского и европейского костюмов. Он застыл на месте, пытаясь разглядеть всадников, но солнце било ему в лицо, слепя налитые кровью глаза. Длинные черные спутанные волосы незнакомца выбивались из- под платка, которым была повязана его голова.

– Слейт, этот человек – кайова, – с ужасом сказала Рейвен.

– Я вижу, – промолвил ее спутник.

– Мы должны помочь ему. Быть может, он заблудился или...

– Он просто пьян, Рейвен. Ты не сможешь помочь ему. Не останавливайся. В лучшем случае ты просто смутишь его, если он поймет, кто перед ним. В худшем – у нас обоих могут возникнуть крупные неприятности.

Кайова упал на землю и опрокинул бутылку виски. В груди у Рейвен начала медленно закипать ярость. Она сердито посмотрела на Слейта.

– Почему ты бездействуешь?

– Это старая длинная история, Рейвен. Наверняка ты слышала, что огненная вода, которую изобрели белые, делает с индейцами.

– Да, но...

– Только что мы видели наглядный пример. Индейцы не умеют пить. Алкоголь делает их безумными, и, чтобы достать спиртное, они готовы на все. Им пытались помочь. Но спившихся индейцев слишком много. И их число постоянно растет.

– Но разве нельзя удержать их от пьянства?

– Агентства стараются сделать это. И сами племена принимают меры. Но всегда находятся белые, которые стремятся нажиться на несчастье индейцев. Они уже давно поставляют краснокожим виски и оружие. Не думаю, что мы с тобой сумеем что- нибудь изменить в этой ситуации.

– Но мы могли бы попробовать что-нибудь сделать.

–  Да, но пьяный кайова вряд ли поблагодарил бы нас за это. Он не задумываясь убил бы нас, чтобы достать себе виски.

– Я не знала, что дела обстоят так плохо. Оказывается, не все так безоблачно в жизни кайова, как мне казалось.

– Может быть, ты найдешь способ помочь им справиться и с этой проблемой, но сейчас нам надо решить, где остановиться.

В конце главной улицы они заметили дом, на котором красовалась вывеска «Пансион мамаши Пропер». Слейт привязал поводья лошадей к столбу коновязи и помог Рейвен спешиться.

Пока он снимал седельные сумки, Рейвен прошла к дощатому настилу, расположенному перед входом в пансион, и стала прогуливаться по нему. Когда Слейт присоединился к ней, она остановилась и посмотрела на него с задумчивым видом.

– Не беспокойся, Слейт, – сказала Рейвен, – я уже не так утомляюсь в седле, как раньше. Как ты думаешь, я когда-нибудь смогу окончательно привыкнуть к долгим поездкам верхом?

– Конечно. Боль в теле от продолжительной верховой езды обычно проходит дня через три. Ты уже намного лучше держишься в седле и намного увереннее.

Внезапно дверь, перед которой они остановились, распахнулась, и на улицу выглянула пожилая женщина.

– Ну что, вы собираетесь входить или нет? Я не могу ждать здесь целый день.

Удивленно посмотрев на нее, Рейвен и Слейт переглянулись. Больше всего их