Антонио?

Сунув руку в правый карман брюк, Слейт достал то, о чем она говорила. Разжав кулак, он взглянул на сияющую на его ладони золотую монетку.

– Этого достаточно? – спросил он.

–  Да. Я только хотела убедиться, что мы сделали все, чтобы удача сопутствовала нам.

– Удача будет с нами, – сказал Слейт, кладя монетку снова в карман. – Давай поскорее поговорим с этими чиновниками, и дело с концом. Пуховая перина на твоей кровати не выходит у меня из головы.

– У меня тоже, – с улыбкой призналась Рейвен.

Слейт распахнул ворота ограды, и они вошли во двор агентства. На ухоженных клумбах росли яркие цветы. Воробьи щебетали в своих гнездах, свитых под карнизом, и теплый ветерок шелестел белыми кружевными занавесками на растворенных окнах.

Они поднялись на открытую террасу, и Слейт постучал в дверь. Но в доме было все тихо. Слейт снова постучал. На этот раз внутри здания послышались шаги, и вскоре дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина лет тридцати, субтильный, среднего роста, безупречно одетый. На нем были темно-синий костюм и белоснежная накрахмаленная рубашка. На его жилете висела массивная золотая цепь для карманных часов, а на среднем пальце правой руки красовалось золотое кольцо с печаткой. Темно-русые волосы незнакомца были аккуратно подстрижены и выглядели ухоженными, как и его щегольские усики. Мужчина смерил Слейта подозрительным взглядом, но тут он вдруг заметил Рейвен, и его лицо расплылось широкой белозубой улыбкой.

– Чем могу служить? – любезно спросил он, не делая, однако, попытки пригласить гостей в дом.

– Мы пришли сюда, чтобы поговорить с агентом по делам кайова, – сказал Слейт.

–  Мне жаль, но он сейчас в Форт-Силле, где пробудет еще несколько дней. Может быть, вы хотите оставить ему сообщение?

– Нет. А его помощник здесь?

– У вас назначена встреча?

– Это как посмотреть, – уклончиво ответил Слейт.

– Меня зовут Рейвен Каннингем, а это – Слейт Слейтон. Мы частные сыщики из Сан-Антонио, – объяснила Рейвен.

Она заметила, что мужчины с первого взгляда невзлюбили друг друга и только ищут повод, чтобы поссориться. А этого допустить было нельзя. Если стоявший у двери служащий поскандалит с ними, от него уже трудно будет ждать помощи.

– И у нас есть к нему несколько вопросов, – добавил Слейт, чеканя каждое слово.

– Мы ведем расследование по поручению племени кайова, – продолжала Рейвен. – Речь идет об исчезновении Тайми.

– Мы знаем об утрате, понесенной кайова, – сказал человек у двери, и в его глазах вспыхнул огонек интереса. – Клайв Хэнсон к вашим услугам. Я исполняю обязанности агента, находящегося сейчас в отъезде. Вы, конечно, понимаете, что мы должны тщательно проверять всех, кто к нам приходит. Нельзя, чтобы двери агентства были открыты для всех и каждого.

– Но это – правительственное учреждение, а значит, оно принадлежит народу, всем гражданам, – возразил Слейт.

– Узнаю уроженца Запада. – Клайв снисходительно улыбнулся, а затем обратился к Рейвен: – А вы, должно быть, приехали из большого города, дорогая?

– Из Чикаго, – ответила Рейвен, – но я считаю, что Слейт по-своему прав.

– Конечно, однако это вряд ли имеет значение. Правила есть правила. Пожалуйста, входите, и, возможно, я окажусь вам чем-нибудь полезен.

Он посторонился, сделав широкий приглашающий жест. Проходя мимо него, Рейвен была поражена, почувствовав аромат настоящего дорогого одеколона. С тех пор как она приехала на Запад, ей редко приходилось встречать мужчин, от которых исходило бы столь изысканное благоухание. Рейвен также бросилось в глаза, что руки Клайва были белыми и гладкими в отличие от рук Слейта. Но в этом служащем ощущалась скрытая жесткость, замаскированная манерами истинного джентльмена.

В помещении, в которое они вошли, сидела женщина. Она была несколько выше Рейвен и очень тонка в кости. Ее лицо обрамляли завитки темно-русых волос, зачесанных наверх. Дама была одета в темно-синее шелковое платье с турнюром. На ногах у нее были удобные кожаные шлепанцы, а в руках она держала веер из слоновой кости. Мельком взглянув на Рейвен своими светло-голубыми глазами, незнакомка сосредоточила все внимание на Слейте.

– Разрешите представить вам мою сестру, Сюзанну Хэнсон, – сказал Клайв. – Дорогая, это Рейвен Каннингем и Слейт Слейтон, частные детективы из Сан-Антонио.

– Счастлива познакомиться с вами. Ума не приложу, каким ветром вас занесло в наши края. Однако прошу устраиваться поудобнее и чувствовать себя как дома, – сказала Сюзанна хрипловатым голосом, указывая рукой на скамью, стоявшую у окна. – Прошу прощения за то, что у нас так жарко, но это – самое прохладное место в доме.

И Сюзанна начала быстро обмахиваться веером; завитки ее мягких волос колыхались в такт взмахам. Рейвен села, ощущая себя плохо одетой коротышкой, попавшей в дом светской львицы. И это чувство ей очень не нравилось. Кроме того, ее выводила из себя улыбка, с которой Сюзанна обращалась к Слейту, демонстрируя при этом симпатичную ямочку на левой щеке. Мамаша Пропер, к сожалению, была совершенно права, когда говорила, что внешний вид этой парочки радует глаз.

– Мы ничего не имеем против жары, – промолвил Слейт. – В августе будет еще хуже.

Сюзанна озабоченно покачала головой.

– Может быть, к тому времени я уже успею привыкнуть к зною. А пока могу предложить вам лимонад. Он холодный, я только что принесла его из погреба.

– Звучит заманчиво, – заметил Слейт, наблюдая за тем, как Сюзанна встает и изящной походкой выходит из комнаты.

– Не знаю, что бы я делал без сестры, – сказал Клайв. – Она великолепная хозяйка, о такой мечтает каждый мужчина.

– А что, у вас здесь, в Анадарко, не хватает хороших хозяек? – не удержавшись, спросила Рейвен.

– Честно говоря, в них нет недостатка. – Клайв засмеялся. – Сюзанна и я приехали с востока страны, где совсем другие обычаи и привычки.

– Правда? – спросила Рейвен, которой этот разговор был совершенно неинтересен, но она знала, что должна из вежливости поддерживать его, чтобы попытаться выудить нужную информацию.

– О да. Мы не местные и просто согласились оказать услугу местному агенту, временно взяв на себя исполнение обязанностей его помощника. Во всяком случае, до тех пор, пока он не найдет подходящего служащего на эту должность.

– А что случилось с тем человеком, который до вас занимал этот пост? – спросил Слейт. Он намеревался получить от Клайва как можно больше сведений, пусть даже на первый взгляд и не нужных для дела. Впоследствии именно эта информация могла помочь им успешно провести расследование.

– Он упал с лошади по пути в Форт-Силл и сломал шею. Бедняга. Это произошло еще до того, как мы приехали сюда.

– Значит, вы – государственные служащие и постоянно работаете в правительственных учреждениях? – спросила Рейвен, следуя примеру Слейта.

– Слава Богу, нет, – ответил Клайв. – Вообще-то мы трудимся в частном секторе. Правда, дорогая? – обратился он к Сюзанне.

– Да, Клайв, – ответила та, ставя на низенький столик серебряный поднос с четырьмя высокими стаканами, наполненными лимонадом.

– Мы стараемся здесь изо всех сил, – добавила она, вручая каждому стакан-с лимонадом и льняную салфетку. – Но мы не совсем компетентны в той области, которой нам приходится заниматься. Вообще-то мы – коллекционеры предметов искусства.

– А если быть совершенно точным, и коллекционеры предметов декоративно-прикладного искусства индейских племен, – пояснил Клайв. – Местный агент обратился к нам за помощью именно потому, что мы хорошо знаем обычаи и традиции краснокожих.

– И мы не смогли отказать ему, – добавила Сюзанна.

– Вы зарабатываете на жизнь, продавая предметы индейского искусства? – озадаченно спросил Слейт и нахмурился.

– Да. На Востоке существует несколько музеев, а также частных коллекций, располагающих первоклассными произведениями искусства, созданными индейскими мастерами. Им необходимы эксперты, которые пополняли бы собрания, – ответил Клайв.

– О каком искусстве вы говорите? – спросила Рейвен.

– Я говорю о предметах, которые обычно не рассматривают как произведения художественного творчества, – объяснил Клайв. – Они не похожи на живописные пейзажи или портреты, фарфор или скульптуру, потому что индейцы выработали совершенно особый, свой тип искусства.

– Коллекционеры интересуются бытовыми и культовыми предметами, одеждой, посудой, оружием, – сказала Сюзанна. – Понимаете, все эти вещи расписаны, украшены бисером или изготовлены особым образом, позволяющим нам говорить о них как о произведениях искусства. И причем очень ценных произведениях.

– Ценных для истинных коллекционеров, – добавил Клайв. – Речь идет, прежде всего о старинных, подлинных, редких предметах.

– Значит, вы прибыли на Запад, чтобы приобрести предметы индейского искусства? – заключил Слейт.

– А в результате превратились в помощников местного агента по делам индейцев, – напомнил Клайв и сделал глоток лимонада.

Рейвен взглянула на Слейта, делая вывод из всего услышанного, что список подозреваемых пополнился еще двумя именами.

– Но прошу вас, не надо подозревать нас в краже Тайми, – снова заговорил Клайв, как будто прочитав их мысли. – Даже если предположить, что подобный предмет может заинтересовать состоятельного коллекционера, боюсь, мы все равно не смогли бы незамеченными прокрасться в индейский лагерь и выкрасть его.

Сюзанна рассмеялась над нелепостью подобного предположения, и Рейвен тоже улыбнулась, поскольку подобный ход событий