Даже Бомбур оживился, и путники устремились вперед, не собираясь выяснять, кто там: орки, тролли, гоблины?.. Свет горел впереди и слева, и когда они наконец поравнялись с ним, стало ясно, что это действительно костры и факелы, но довольно далеко от дороги в глубине леса.
— Кажется, мой сон сбывается, — пыхтел сзади Бомбур.
Он хотел сразу бежать на огоньки, но остальные все-таки вспомнили предостережение мага и Беорна.
— Нам будет мало толку от пира, если мы не вернемся с него живыми, — сказал Торин.
— Но без пира мы тоже долго не проживем, — сказал Бомбур, и Бильбо с ним горячо согласился. Они снова все обсудили с начала, потом с конца, наконец решили послать вперед разведчика, который бы подкрался к огням поближе и что-нибудь узнал. Но они никак не могли решить, кого послать: никто не спешил использовать возможность навечно заблудиться и никогда больше не увидеть друзей. В конце концов, несмотря на все предостережения и советы, победил голод, потому что Бомбур продолжал описывать еду, которую видел на лесном пиру во сне, — и они не выдержали, все вместе сошли с тропы и углубились в лес.
Они довольно долго крались между деревьями и наконец подошли к ровной лужайке, где лежало несколько поваленных стволов. Там было много народу, похожего на эльфов в зеленых и коричневых одеждах. Они сидели на чурбаках, поставленных в круг, в середине круга горел костер, а в стволы некоторых деревьев были воткнуты факелы. Но самое главное, от чего наши друзья глаз не могли отвести — на поляне ели и пили, и всем было весело.
Запах жареного мяса был так соблазнителен, что все гномы и Бильбо за ними, не сговариваясь, двинулись к костру и попытались войти в круг с одной целью: попросить поесть. Но как только первый из них вступил на свободное от деревьев место, все огни моментально погасли, как по мановению волшебной палочки. Кто-то пнул ногой костер, огонь взвился вверх, рассыпался искрами и погас. Все погрузилось во мрак.
Несчастные путешественники сразу потеряли друг друга и долго не могли опять собраться. Они кидались в разные стороны, спотыкаясь о бревна, падали, стукались о деревья, кричали, звали, пока не перебудили весь Лес, наверное, на милю вокруг; наконец все-таки собрались и наощупь друг друга пересчитали, но к этому времени, конечно, совсем забыли, в каком направлении шли к поляне и где проходит дорога, то есть безнадежно заблудились, во всяком случае, до утра.
Им ничего не оставалось делать, как устраиваться на ночлег, не сходя с места. Они даже не смели поискать в траве остатки пищи, которые могли там валяться после пира, потому что боялись опять разъединиться. Но заснуть не успели. Как только Бильбо начал дремать, так Дори, которому выпало караулить первому, произнес громким шепотом:
— Огни снова появились, вон там, и их стало больше.
Все вскочили. Действительно, совсем рядом мерцали десятки огней и ясно слышались веселые голоса и смех. Наши путники опять направились к свету, на этот раз друг за другом, касаясь спины впереди идущего, чтобы не разлучиться. Когда они подошли совсем близко к новому костру, Торин сказал:
— На этот раз вперед не бросайтесь! Никому не высовываться, пока я не скажу. Я пошлю вперед одного господина Торбинса. Его они не испугаются («А я их?»— тут же подумал Бильбо), он сможет с ними заговорить, и я думаю, что они ничего плохого ему не сделают.
Когда путники подобрались еще ближе, то дружно вытолкнули хоббита вперед, прямо на поляну.
Он не успел надеть Кольцо, и ничего хорошего не получилось; как только Бильбо оказался в кругу пирующих, все костры и факелы погасли, и, как в первый раз, наступила полная темнота. В прошлый раз Отряд с трудом смог собраться вместе, а сейчас было еще хуже. И хоббит никак не объявлялся. Когда они снова и снова принимались пересчитывать друг друга, получалось только тринадцать. Гномы звали его, кричали;
— Бильбо Торбинс! Хоббит! Хоббит бессовестный! Эй! Где ты, хоббит, чтоб ты провалился!.. — и многое другое в этом духе, но ответа не было.
Они уже решили, что он окончательно потерялся, когда чисто случайно Дори споткнулся и упал, думая, что наткнулся на бревно. — «Бревно» оказалось мирно спящим Торбинсом, который никак не хотел просыпаться, а проснувшись, сердито заворчал:
— Какой сон мне снился — я во сне был на шикарном обеде!
— Этого только не хватало! И он, как Бомбур! — воскликнули гномы. — Не говори нам о снах. В снах нет ничего хорошего, тем обедом ты же не можешь с нами поделиться.
— Но сны — самое лучшее, что может быть в этом гнусном месте, — сказал хоббит и попытался снова заснуть, в надежде увидеть продолжение утешительною сна.
Делать все равно было нечего, и гномы устроились рядом с ним. Но огни в лесу исчезли не насовсем. К концу ночи, когда нашим героям удалось заснуть, а на часах стоял один Кили, он вдруг всех поднял, крича:
— Там недалеко прямо море света — наверное, сотни факелов и десятки костров, они зажглись, как по волшебству! Послушайте, там поют и играют на арфах!
Путники проснулись, послушали и услышали. Потом встали, потому что не смогли побороть желание еще раз попытаться попросить помощи. Но в этот раз их попытка кончилась полным крахом.
На пиру, который они увидели, собралось гораздо больше народа, чем на двух предыдущих. Все было значительнее и величественнее., Во главе длинного стола сидел золотоволосый Короле эльфов в венце из листьев, совсем так, как видел во сне Бомбур. Эльфы передавали друг другу чаши, играли на арфах, многие пели. В шелковистые волосы эльфов были вплетены цветы, воротники и пояса их праздничной одежды застегивались зелеными и белыми камнями, их песни были веселыми, лица — улыбались, голоса звучали громко и звонко, и — Торин вошел в круг.
Все смолкло на полуслове. Сразу же погасли огни и наступила мертвая тишина. Костры улетучились черным дымом. Пепел запорошил гномам глаза, и Лес снова наполнился их вопляпи, призывами, шумом падений, звуками ударов о деревья…
Бильбо бегал взад и вперед и звал, звал:
— Дори! Нори, Ори, Оин, Глоин! Фили, Кили, Бомбур, Бифур, Бофур! Двалин, Балин! Торин Дубощит!..
Остальные делали то же самое (иногда вставляя в свои призывы: «Бильбо!..»). Но их крики постепенно затихали и удалялись, потом хоббиту показалось, что они превратились в вопли о помощи, прозвучавшие очень далеко, и наконец все стихло. Он остался один в полной тишине и темноте.
Бильбо в жизни не чувствовал себя таким несчастным. Он думал недолго. Решил, что до утра, когда хоть немного посветлеет, ничего делать не стоит. Бродя по лесу в темноте, ноги собьешь, а дороги все равно не найдешь и завтрака не получишь. Итак, он сел, прислонившись спиной к дереву, и уже не первый раз стал вспоминать далекую хоббичью норку и свои чудные кладовые. Погрузившись в мечты о яичнице с ветчиной и гренками, он вдруг почувствовал, что его кто-то трогает. Что-то вроде крепкой липкой веревки натянулось возле его левой руки, а когда он попробовал шевельнуться, оказалось, что ноги у него спутаны такой же пакостью, и вместо того чтобы встать, он упал.
Тут появился большущий паук, который начал обматывать его паутиной сзади, пока он дремал. Паук прыгнул. Видел Бильбо только глаза мерзкой твари, но, почувствовав прикосновение мохнатых лап, понял, что паук продолжает набрасывать на него отвратительные толстые нити. К счастью, хоббит вовремя пришел в себя, а то бы вообще не смог двинуться. Он стал отбиваться от паука кулаками, потому что тот уже собирался впрыснуть ему яд, как обычно мелкие пауки поступают с мухами, и вдруг вспомнил про меч. Когда он его вытащил, паук отскочил. Этого мгновения хоббиту хватило, чтобы перерубить паутину и высвободить ноги. Потом он сам кинулся в нападение. Паук, видно, не привык к существам с таким жалом, а то бы поспешил удрать. Бильбо ткнул его мечом прямо в глаз, паук запрыгал и задергался, как безумный, выбрасывая ноги в разные стороны, тогда Бильбо еще раз ударил его мечом и убил, а сам упал и надолго лишился чувств.
Когда он очнулся, вокруг стоял обычный мутный серый день. Мертвый паук лежал рядом, на клинке виднелись темные пятна. В одиночку, без помощи мага и гномов сразиться с гигантским пауком и убить его — для хоббита было неслыханно.
Несмотря на голодный желудок, господин Торбинс почувствовал себя очень смелым и решительным,
