меньше внимания стал обращать на их речи, да и на них самих. Теперь даже законы, нарушаемые насилием властей, происками и подкупом, перестали быть в Риме надежной защитой. Другим неблаговидным шагом Августа можно считать смерть Клеопатры и преследование поэта Овидия. И что бы ни было реальной причиной ссылки поэта, решение императора трудно оправдать. Хотя ссылки дело обычное в Риме.
Статуя Августа в тоге
Ссылка «на край земли», что обрушилась на известного поэта, баловня общества и самого императора, была для того как снег на голову. О ее причинах в римских кругах говорили разное: участие в политической оппозиции, подглядывание за голой супругой цезаря в бассейне или что-то иное… Приятели словно забыли о его существовании. Книги его были изъяты из библиотек. Овидию пришлось бросить в огонь почти законченные «Метаморфозы». Чувство печали охватило поэта. Он пишет в «Скорбных элегиях»: все, чего он добился стихами, это ненависти:
Даже не зная обстоятельств дела, кажется странным такое поведение Августа. Есть основание думать, что Август руководствовался скорее государственными намерениями. Ведь Овидий в «Науке любви» вовспевал не только и не столько любовь, сколько пьянство, частично оправдывая такое поведение толпы. «Истое пьянство вредит, но мнимое даже полезно: / Пусть заплетется язык, пусть залепечется речь, – / Что бы ты теперь ни сказал и ни сделал не в меру ретиво – / Все для тебя не упрек: скажут, виновно вино». В России Овидия по этой «статье» оправдали бы. Подлинная причина ссылки поэта не ясна. Хотя за пять веков догадки на эту тему составят толстую книгу, где приведено 111 мнений. Сам Овидий туманно писал: «Два преступленья сгубили меня: стихи и проступок» (carmen et error).
Г. Феррари. Статуя Овидия
К тому же и император Август был не лишен некоторых пороков. Один из неизвестных авторов, живших на рубеже IV и V вв. н. э., писал о нем: «…он был немного нетерпелив, несколько раздражителен, втайне завистлив, явно властолюбив, до неприличия откровенно рвался к единовластию; был страстным игроком в кости. Хотя он был весьма умерен в отношении еды и вина, а до известной степени – и сна, однако своей похотливости угождал до такой степени, что был опозорен в общественном мнении. Ведь он имел обыкновение возлежать с дюжиной любимчиков и таким же числом молоденьких наложниц. Оставив Скрибонию из-за любви к чужой жене, он стал обладать Ливией, как бы уступленной ему мужем, и женился на ней. У этой Ливии уже были сыновья Тиберий и Друз. Поклонник разнузданности, он, однако, был суровейшим гонителем этого самого порока – по обыкновению людей, упорствующих в преследовании тех же пороков, которым они весьма подвержены сами. Так, он осудил на изгнание поэта Овидия… за то, что тот написал три книжечки об искусстве любви».
Покои Ливии на Палатине
Гонимый и отчаявшийся Овидий едва не покончил с собой. Возникли денежные проблемы. Когда он покидал Рим (декабрь 8 г. н. э.), в Средиземном море разыгралась буря. Он едва не утонул. Зиму пришлось переждать в Греции и затем направляться во Фракию. Овидий нашел пристанище на берегу Черного моря, в городе Томи. Город сей существовал и рос много столетий как крупный греческий город; в римское время Томи стал столицей провинции Мёзия. Этот город, как и Одесос, имел внутреннее самоуправление, тут были храмы, хорошие дома, рынок, бани. До сих пор жители Констанцы, древнего Томи, почитают великого поэта Рима.
Дом Ливии
Все же все эти известные стороны деятельности Августа не исчерпывают его натуру. Остается ощущение чего-то недосказанного, забытого, пропущенного… Даже критик Овидий не мог не видеть, что искусства процветали в эту эпоху. Люди искусства – поэты, историки, художники, ремесленники – главные герои и излюбленные персонажи его «Метаморфоз». Паллада летит на Геликон, где находится храм Аполлона и роща муз. Поэт и сам ставит себя выше Юпитера. Напомним, что в послании «К Овидию» А. С. Пушкин писал о причинах ссылки поэта. Он оспаривает распространенное мнение, что Овидий был наказан за интимные отношения с «развратной Юлией». Поэт резонно заметил, что Юлия была выслана из Рима за десять лет до высылки Овидия. Послание Пушкина, конечно, навеяно параллелями, ибо и Пушкина сослал император. Поэт говорит, что он в отличие от Овидия никогда не унижался и не может быть обвинен в лести. Пример же римлянина послужил ему фоном для уточнения его взглядов:
Тем не менее русский поэт протягивает через века руку дружбы римскому поэту, отмечая его благородство, простоту, мужество. А. С. Пушкина отличали глубокая симпатия и заинтересованность в поэтической судьбе того, в чьем творчестве он видел схожие мотивы. В чем-то можно считать похожими даже их судьбы. В библиотеке Пушкина имелось несколько изданий прославленного римлянина: пятитомное на латинском языке 1822 года с гравированным портретом дочери Августа Юлии, три перевода поэм Овидия на французский язык, десятитомное 1835 года, семитомное издание 1799 года и перевод «Метаморфоз» 1827 года. Во французском справочнике «Полная библиотека римских авторов» (1776 года) поэтом заложены все страницы, где говорится об «изгнанниках Августова двора», а в философском словаре Вольтера отмечены статьи об Овидии и Августе. Два поэта, пусть разделенные «дымом столетий», словно связаны братским союзом.
Август и Ливия. Две камеи
Женские прихоти
Их гораздо большее сближало, чем разделяло. Они поклонялись одному и тому божеству – Женщине… В лице Овидия и Пушкина мы имеем двух величайших певцов любви. Главная тема стихов Овидия – эротика и сексуальные отношения между мужчиной и женщиной. Желание найти вожделенный предмет страсти – естественный и вечный инстинкт, которым движимы почти все люди. Одни – в большей степени, другие – в меньшей. Одни это готовы честно признать, другие же – нет. Скажем, вот как Овидий описывает в «Любовных элегиях» волнующий акт любви:
Гораздо более удачливой и внешне безусловно благополучной была судьба другого поэта Рима – Вергилия. Поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) известен сборником песен «Буколики», дидактической поэмой «Георгики», но более всего его прославила «Энеида». Эпос рассказывает о странствиях троянца Энея. Это общепризнанная вершина римской классической поэзии… Детство Вергилия проходило в эпоху досто-славного Цезаря. Отец его (зажиточный владелец собственности, имевший земли и мастерские) послал его учиться сначала в Кремону, а затем в Милан, где были знаменитые педагоги. Приехав в 15 лет в Рим, тот поступил в школу к известному ритору Эпидию, где тогда получали образование представители знатнейших фамилий (там же обучался и племянник Цезаря Октавиан, будущий Август). Возникшая дружба с будущим императором-сверстником стала важной вехой в жизни поэта. Когда же Октавиан стал преемником Цезаря, Вергилий вошел в фавор при его дворе. Октавиан на протяжении жизни будет оказывать поэту покровительство.
Вергилий. Мозаика
Удачливая и благосклонная фортуна! В 45 г. до н. э. Вергилий в возрасте 25 лет переезжает в окрестности Неаполя к философу-эпикурейцу Сирону, где бывал и Гораций. Став обладателем небольшого поместья, он до конца своих дней станет здесь заниматься литературным трудом. Император Август (его иногда еще называли божественным) сумел распознать в юноше волшебный дар. Кроме того, и Риму потребовался собственный Гомер, который бы воспел славные деяния не столь уж далеких предков. Более десяти лет Вергилий работал над «Энеидой». Поэма эта начинается с описания героев и их трудов, положивших начало Риму:
Римские камеи
В Италии Эней считался мифическим родоначальником римлян. Цезарь и его приемный сын Август (Октавиан) считали, что ведут происхождение от Энея и Венеры (ибо и род Юлиев берет свое название от сына Энея – Юла). И когда в шестой книге поэмы Вергилий описывает сцену приближения Энея (так сказать «прапрадеда» Августа) к пещере, где обитает пророчица Сивилла, и слышен ее голос: «Время судьбу вопрошать! Вот бог! Вот бог!», – можно понять то чувство удовольствия и, видимо, признательности, которое испытывал Август к поэту.
А. Кауффман. Вергилий читает «Энеиду» Октавии и Августу
Конечно, в этой поэме слишком чувствуется и подражание «Илиаде», и явное стремление возвысить Энея до уровня Гектора, Ахилла и Агамемнона, ибо Эней у греков занимает второстепенное место в общей панораме событий. В поэме больше битв, чем логической связи событий, больше великих планов, чем сцен художественного мастерства. Можно согласиться с оценкой, что дал поэме Вергилия итальянский историк Г. Ферреро в труде «Величие и падение Рима»: «План поэмы гигантский; он настолько выше плана «Илиады», насколько больше были дела Рима в политике и цивилизации и насколько они превосходили деяния Греции. «Энеида» не просто человеческая драма, подобно ссоре Агамемнона и Ахилла; Вергилий хотел изложить в ней всю философию длинной истории великого народа, вывести в сумеречном видении будущность святого города, властвующего над миром; вдохновленный эпическим величием, его труд старался собрать и оживить в полном жизни рассказе все предания древней умирающей религии. Если бы выполнение соответствовало величию замысла, Вергилий написал бы шедевр всемирной литературы; он превзошел бы Гомера, и Данте не мог бы равняться с ним. К несчастью, как все римские творения, и это, план которого был столь грандиозен, осталось незаконченным. Вергилий сам первый это сознавал и, умирая, завещал сжечь свою рукопись». Он не знал, что с течением времени его труд будет высоко оценен будущими поколениями. Мир увидит пророческую ясность в этом туманном видении Рима как святого города, которое он рисовал, созерцая прошлое. В поэме он воспевал мощь римского оружия, силу рода, прославляя Рим. Вначале он описал все могущество Карфагена, города, в котором «из Тира выходцы жили», что «богат и в битвах бесстрашен», но тут же сказал, что возникнет от крови троянской «род, который во прах ниспровергнет тирийцев твердыни».
Римская арка и крепость. Тарагон
Народ глубоко его почитал и обожал… Римляне и италийцы видели в нем своего Гомера. Говорят, когда он входил в театр читать произведения, граждане оказывали ему почести, подобные тем, что оказывали императору. Он жил и работал с 45 г. до н. э. в небольшом поместье под Неаполем. Там же обитал философ-эпикуреец Сирон. Бывал там и поэт Гораций. В тишине, на природе он и создавал вышеупомянутую поэму «Энеида», которая должна была олицетворять собой славу, величие Рима. Труд Вергилия стал великолепной аркой, ведущей к так и не выстроенному им Форуму римской эпической поэзии. Тем не менее многие шли к его могиле, как пишет Плиний Младший, с благоговением, «как к храму» (Силий Италик). Его любовь к природе Италии была столь велика, что на могиле, следуя его личному завещанию, позднее появится эпитафия: «Воспел пастбища, села и вождей».
Впоследствии влияние римской поэзии скажется и в провинциях, где имелись свои знаменитости. Особенно это справедливо в отношении Испании, что дала Риму не только великих
