На боевой позиции ажурная тренога превращалась в довольно крепкую подставку, на верх которой водружался антенный модуль, «между ногами» подвешивался блок индикации, а на земле на крышке приемопередатчика устанавливали аккумулятор. Последний, кстати, был также специфической конструкции: его можно было кантовать без угрозы выливания электролита. Судя по фотографиям бойцов в техописании станции, данная аппаратура была очень древней: солдаты были вооружены карабинами СКС и автоматами АК-47, гимнастерки на них были со стоячими воротниками, а шинели – без пуговиц.
Станция работала километров на 30 при условии размещения позиции на господствующей высоте. Ее элементная база была настолько непривычной для авиаторов, что воспринималась как настоящее чудо техники. Чего стоил один вибропреобразователь, который в компактном блоке делал из постоянных 12 В переменные 220 В! Тогда же впервые пришлось столкнуться с неординарным поведением «неотжесченного» магнетрона. Старики очень часто упоминали, что новый магнетрон в радиолокационном передатчике всегда необходимо «жестить», иначе… Так вот, этого «иначе» за 10 лет эксплуатации больших магнетронов ни разу не было. А здесь этот малютка МИ-6 так начал реветь ишаком, что экипаж от неожиданности был просто ошарашен.
В общем, на земле требовалось отработать в боевом режиме опытную противо-радиолокационную ракету класса «воздух-воздух» Р-27П. Это была шикарная по тактическому замыслу техническая новинка. Дело в том, что НАТО-вские истребители и бомбардировщики по сей день пользуются бортовыми РЛС. Ведь это русским удалось создать и запустить в серию лазерные радары для оснащения всех МиГ-29 и Су-27, а на Западе до сих пор по старинке рассчитывают воевать исключительно с малообученными «зулусами», вооруженными копьями с каменными наконечниками. Короче, в бою у НАТО- вца всегда включена БРЛС (их заявления о «Флирах» и прочих бортовых ИК-аналогах – сказочки).
Таким образом, на встречном курсе летчик русского истребителя без проблем определяет противника и в этом наиболее выгодном для ракет класса «воздух-воздух» положении пускает противорадиолокационную. Двигатель ракеты был достаточно хорошо отработан на штатных образцах Р-27, Р-27Т и Р-27Р, тяжелая стержневая боевая часть и радиовзрыватели ракете в этом случае не требовались, поскольку точность самонаведения позволяла использовать маломощную фугасную БЧ с контактным взрывателем. И вот после тестирований во всевозможных радиотехнических НИИ головку в составе ракеты привезли на испытания военным.
Бортового радара с НАТО-вского истребителя у нас, естественно, не было. Но, чтобы обмануть головку самонаведения, радиотехническая разведка рекомендовала синтезировать апертуру пятью маломощными радарами с подходящими характеристиками. Институтские (НИИ ВВС имени В.П. Чкалова) инженеры рассчитали углы ориентации антенн всех пяти радаров и расстояния между ними на боевой позиции. ПСНР мы размещали на одной линии, перпендикулярной боевому курсу. Частоты запусков на радарах и несущие частоты неперестраиваемых магнетронов были постоянными и в пределах заводских погрешностей, очевидно, удовлетворяли конструкторов ракеты.
Р-27П «пошла в жизнь» сразу. Буквально с первого боевого пуска она поразила цель, «въехав» исключительно в антенный блок центральной станции. Образно выражаясь, она срубила его, оставив блок индикатора и аккумулятор нетронутыми. Реально это выглядело как «испарившийся» блок антенны и раскуроченные и валявшиеся рядом составляющие мини-радара. Последующие пуски с боевыми БЧ проходили по тому же сценарию. А списанию по боевому повреждению всегда подлежала третья станция из пяти работавших.
Лет пять назад в прессе прошло сообщение о принятии одноименной ракеты на снабжение российских ВВС. Отрадно, что для воздушного боя ракет точнее уже и быть не может. Жаль только, что нынешнее российское понятие принятия на снабжение – отнюдь, не то же самое, что в Советской Армии. То есть, оно вовсе не означает, что ракету сразу начнут производить в больших количествах и забивать ею армейские склады.
Сегодня уже однозначно понятно, что разрабатывать РЛС-мишени, изготавливать их малыми партиями и грамотно эксплуатировать по прямому назначению могла себе позволить ТОЛЬКО развитая экономика государства «с очень взрослой армией». Об экономике современной России, «измученной нарзаном», такого еще долго нельзя будет сказать.
История создания БМП
М. Павлов, И. Павлов
Использованы фото из архивов авторов и редакции
Несмотря на то, что танки являются главной ударной силой Сухопутных войск, пехота всегда остается их составной частью. В зависимости от развития вооружения и военной техники менялись роль и тактика боевого применения пехоты. Большое значение в этом сыграла разработка принципиально нового вида вооружения и военной техники – боевой машины пехоты. Этот вид боевых машин, ставший неотъемлемой частью вооружения мотострелковых (мотопехотных) соединений и частей армий практически всех стран мира, впервые появился в СССР в середине 1960-х гг.
В данном цикле статей мы расскажем об истории создания и развития этого вида отечественного бронетанкового вооружения и техники, родоначальником которого стала боевая машина пехоты БМП-1.
К середине 1950-х гг. в условиях возможного применения ядерного, бактериологического и химического оружия в случае развязывания новой войны стало очевидно, что пехота уже не сможет вести боевые действия с полной эффективностью, не будучи в какой-то мере защищенной от воздействия поражающих факторов этого оружия массового поражения (ОМП). Из всех видов вооружения и военной техники, находящихся на оснащении Советской Армии, только танки были способны к ведению боя в этих условиях. Но они не могли в полной мере завершить его, поскольку в основном решали кардинальные, основные задачи боя. Только пехота могла полностью освободить от противника завоеванную территорию и закрепиться на ней, т.е. окончательно утвердить победу. Помимо выполнения завершающих функций, пехота в некоторых случаях создавала благоприятные условия для применения ударных родов войск и осуществляла боевые действия в условиях, когда использование этих родов войск оказывалось нецелесообразным (например, в горах).
Одновременно с развитием ОМП происходило насыщение боевых порядков войск вероятных противников значительным количеством противотанковых средств ближнего действия и автоматическим оружием, что также требовало увеличения огневой мощи пехоты и повышения ее защитных способностей на поле боя от поражения этими средствами. Имевшиеся на вооружении Советской Армии бронетранспортеры (колесные БТР-401, БТР-152, гусеничный БТР-50П и их модификации) по своим боевым качествам были далеки от танков и не годились для ведения боевых действий. По своей маневренности, вместительности, возможностям оружия и средствам управления эти машины не позволяли создать в
