вокруг РЛМ только головку боеприпаса, заходя на цель на разных высотах и с разными курсами. Перед боевой работой начальник отделения полигонного обеспечения облетывал на поисковом вертолете квадрат безопасности, удаляя из него случайно заблудившихся «местных ковбоев». Тем временем специалисты- оптики в нескольких сотнях метров от РЛМ устанавливали на двух позициях свою аппаратуру скоростной киносъемки (100-120 кадров в секунду), сопряженную с аппаратурой дистанционного управления по радиолинии.
Чрезвычайная изношенность матчасти РЛМ и хроническое отсутствие запчастей требовали с середины 1970-х гг. при пусках держать на боевой позиции дежурный экипаж РЛМ до самого «крайнего момента». Когда всех посторонних и лишних людей уже эвакуировали на вездеходе, экипаж оставался на связи с руководителем работ и контролировал работу своих неремонтопригодных электростанций и радаров. Поисковый вертолет стоял тут же, не заглушая двигателей. Носитель УР с ПРГСН выполнял один-два контрольных захода, а следующий уже был боевым. Взлетал поисковый вертолет с дежурным экипажем РЛМ, когда носитель разворачивался на боевой курс. Изредка «вертушка» еще не успевала приземлиться на центральной базе, а в районе мишени уже распускался черный бутон дыма и пыли. Процесс пуска регистрировали стационарные оптические и радиолокационные станции траекторных измерений. В районе цели мобильные средства скоростной киносъемки включали за несколько секунд до подлета ракеты.
При прямом попадании ППК иногда загоралась. Тушить ее было бесполезно: вода в степи привозная, на вес золота, а лопатами песок не добросишь – огонь близко не подпускает. Тогда кабина горела три-четыре дня кряду, а в безветренном зное столб черного дыма от горящих гусматиковых колес виднелся за десятки километров. Когда ракета падала рядом, иногда перебивало только кабели, иногда – только волноводы, но чаще всего секло и деформировало проволочные сетки антенных зеркал. Кстати, омские специалисты (по ПРГСН) совершенно напрасно недооценивали результаты воздушных подрывов УР: во всех случаях РЛМ при этом выходила из строя на различные продолжительные сроки. А заменять секции верхнего зеркала куда неудобнее и дольше, чем нижнего.
Однако УР требовалось применять не только в диапазоне 10-см волн, но и в соседних с ним поддиапазонах. Поэтому РЛМ пополняли серийными радарами разных типов и назначений: бортовыми и наземными 3-см диапазона, функционирующими в импульсном и непрерывном режимах излучения. Среди таких радаров – станции орудийной наводки РПК-1А «Ваза» диапазона «литер А» разработки ВНИИРТ начала 1950-х гг. (главный конструктор М.М. Косичкин), переносные станции наблюдения и разведки ПСНР и ПСНР-2 диапазона «литер А'» производства Тульского завода «Арсенал», станции постановки помех радиоприцелам бомбардировщиков СП Б-7 диапазона «литерА'», станции постановки помех СПО-8 и СПО-10 диапазонов «литер А и А'», а также РЛМ «Дека» доработки майоров ГК НИИ ВВС Ю.С. Бакумцева, В.В. Ткалина и В.И. Шка-рина на основе самолетного контейнера аппаратуры управления УР класса «воздух-поверхность» с радиокомандной системой наведения «Дельта» диапазона «литер А'». Но и они лишь частично имитировали штатные режимы работы зарубежных РЛС.
В1967 г. на ЛЭМЗ под руководством главного конструктора А.Ф. Сидорова при участии П.В. Сухенко, Л.А. Ямпольского и других разработали и создали небольшую серию специализированных РЛМ для имитации РЛС сопровождения из состава ЗРК Hawk. Они получили наименование «Блесна». Комплект РЛМ состоял из аппаратной машины (AM), электростанции с основным и резервным генераторами мощностью по 30 кВт каждый, а также двух антенных постов (АП). Малая заводская партия мишеней обусловила максимальную унификацию их конструкции с отечественными серийными радиосистемами. Аппаратура размещалась в унифицированных кузовах-фургонах К-375, которые буксировали грузовиками, не входившими в комплект.
Живучесть активных мишеней обеспечивалась разнесением дорогостоящей AM и дешевого АП. Для этого фургон с аппаратурой укрывали в специальных железобетонных бункерах, либо за обваловкой или в глубоких капонирах. СВЧ-энергия к АП поступала по жесткому волноводу. Поскольку в фургоне АП все же присутствовал ограниченный набор аппаратуры, для повышения ее живучести антенную систему разместили на мачте – в боевом положении зеркало возвышалось над землей на 8,5 м. Статистически это позволяло мишени выдержать несколько десятков пусков ПРЛР с инертной БЧ.
На РЛМ были предусмотрены следующие режимы сканирования: имитация РЛС кругового обзора воздушного пространства с частотой вращения колонки антенно-мачтового устройства (АМУ) 20 об./мин; имитация РЛС наведения ЗУР с возвратно-поступательным движением АМУ в заданном азимутальном секторе, а также излучение в строго фиксированном направлении с неподвижной антенны. При необходимости можно было изменить характеристики диаграммы направленности. В режиме «широкий луч» СВЧ-энергия излучалась через миниатюрный рупор, а при установке «узкого луча» – через облучатель зеркала АМУ. В небольших пределах можно было изменять и положение лепестка по углу места. Управляли режимом сканирования АМУ с пульта в АП заранее, перед боевой стрельбой, и изменить его в ходе работы было невозможно.
Передающее устройство непрерывного излучения допускало дискретную перестройку на одну из фиксированных несущих частот. Генератор СВЧ охлаждался жидкостью, остальная аппаратура – принудительной вентиляцией. Впоследствии РЛМ дооснас-тили средствами телеметрического контроля основных параметров и аппаратурой дистанционного выключения передающего устройства с дальностью действия 20 км.
Как любая опытная и малосерийная техника или образцы ранних серий, «Блесна» при ее эксплуатации вела себя подобно капризному ребенку. Обслуживал ее квалифицированный личный состав расчета. РЛМ использовали не только на суше, но и в составе морских мишеней – для
