Вертолеты пролетели над посадками и пошли над Нижней Масловкой в сторону площади Зденека Неедлы. Снайпер в «Ка-26» дослал патрон в патронник. Он не собирался убивать террориста, только стрелять по ногам. Подняв винтовку, стрелок упер приклад в плечо.

На повороте, соединяющем Верхнюю и Нижнюю Масловку, «Ми-8» зависли. Из грузовых отсеков упали бухты тросов. Спецназовцы из группы захвата один за другим соскальзывали на землю и тут же отбегали в сторону.

«Ка-26», урча мощными турбинами, ушел дальше, к эстакаде. Над цепью БТРов он развернулся. Все было тихо-спокойно. Второй террорист еще не появился, но солдаты были готовы.

Пилот вертолета пощелкал тумблерами на приборной панели.

— Я — борт 0504. Вызываю «Центральную».

— Я — «Центральная», — моментально откликнулся штаб. — Что у вас, 0504? Вы видите террориста?

Пилот на всякий случай еще раз вгляделся в очертания улицы.

— «Центральная», никакого движения.

Рубиновый огонек на планшете передвинулся еще правее.

Котов замолчал изумленно. Оставлять кого-нибудь было со стороны террористов не просто ошибкой, а настоящей глупостью. А они ошибок не делали. Во всяком случае пока.

Майор продолжал созерцать экран, спиной чувствуя жгущие насмешливые взгляды.

Представитель Министерства обороны негромко, но с откровенно насмешливыми интонациями произнес:

— Так что, говорите: наличие трубки не означает наличие человека? Хм-м.

Это «хм-м» прозвучало, как плевок в лицо. Котов не отреагировал.

Три оранжевые точки, вертолеты, как огромные шмели закружили над нужным кварталом, нет-нет да и перекрывая рубиновый огонек. Крохотные голубые квадратики, штурмовики группы захвата, начали обходить дом с двух сторон — по Полтавской и Башиловской. Третья группа быстро двинулась следом за уходящим «свистуном». Четвертая и пятая выставили кордоны на пути террориста. Котов отчетливо представлял себе, как серые тени торопливо, короткими перебежками скользят вдоль бежевых стен мощных, довоенной постройки домов. Вот они свернули на Квесисскую и пошли навстречу друг другу.

Командующий операцией поднял микрофон.

— «Июль-тринадцать», выдвигайтесь к кинотеатру «Прага», блокируйте дом номер один со стороны Башиловской улицы. «Июль-четыре», вы перекрываете Полтавскую.

Точки на экране оживились, быстро поползли в заданном направлении. Котов усмехнулся и покачал головой. Он представил себе, как БТРы, словно тяжелые мощные звери, ползут по улице, выстраиваясь в боевой порядок, отрезая террористу пути к отступлению, как пулеметы настороженно и хищно пялятся в окна.

Группа захвата разделилась, блокируя одновременно все подъезды.

— «Центральная», я — «Гроза-один», — выдал динамик. — Есть какая-нибудь дополнительная информация по передвижению террориста?

— «Гроза-один», — сипловато произнес командующий, — террорист только что двигался. По нашим данным, этот парень в первом подъезде со стороны Башиловки.

— Вас понял. Начинаем штурм.

По команде подошвы высоких армейских бутсов ударили в подъездную дверь, распахнули ее. Ловкие серые фигуры скользнули в пропахший псиной полумрак. Света не было, весь жилой сектор города был обесточен, и данный район не являлся исключением.

Старший тихо, сквозь зубы, выматерился.

— «Гроза-один» — всем. Включить фонари. Осторожнее, ребята, этот урод может быть где угодно.

Группа разбилась на две подгруппы. Трое поднялись на последний этаж и там заблокировали лифт, один штурмовик остался дозорным у дверей подъезда, остальные начали быстро подниматься по лестнице, проверяя двери квартир — не взломаны ли. Проходя этаж, каждая группа докладывала результаты осмотра, и результаты эти были неутешительными.

— «Гроза-три», все чисто.

— «Гроза-четыре», у меня никого.

— «Гроза-пять», пусто.

Котов ждал новостей с не меньшим напряжением, чем все остальные. Сейчас от него не зависело абсолютно ничего. Оперативно-тактические указания давал не он. Представители штаба толпились у планшета. Котов слышал их дыхание, тяжелое, прерывистое. Они боялись, и это естественно. Котов упустил журналистку и террориста-бегунка, они же могли упустить действующего члена группы.

— Ты можешь определить его местоположение более точно? — спросил майор у оператора.

Тот покачал головой:

— Нет. Это максимальное увеличение.

Спецназ штурмовал дом. Одна из групп обследовала чердак и крышу, остальные начали осмотр следующего подъезда.

— «Центральная», я — «Гроза-один». У нас все чисто. Никаких признаков террориста.

Котов выпрямился и повернулся к планшету. Генерал упрямо поджал губы.

— Осмотрите квартиры.

— Вас понял, «Центральная».

И снова эфир заполнился радиопереговорами. Штурмовики взламывали двери, растекались по комнатам, кухням, осматривали ванные и туалеты, проверяли балкончики. Спецназовцы заглядывали даже в шкафы. Все тщетно.

Оператор почесал затылок и озадаченно поинтересовался:

— Интересно, у этого парня нет шапки-невидимки?

— Разговорчики! — гаркнул командующий. — Вы мешаете работать, черт побери!

— Да, конечно, — пробормотал себе под нос компьютерщик, — именно мы и мешаем работать.

Котов обратил внимание на то, что практически все, кто был в зале, словно загипнотизированы происходящим. Смотрят на планшет не отрываясь, выжидающе.

— Внимание, — вдруг произнес командующий.

Котов отчетливо увидел, как рубиновый огонек дернулся, сдвинулся на миллиметр, а затем вдруг быстро поплыл, пересекая дом, влево.

— Он все еще там! — Это была даже не констатация факта, а крик восторга. — Он все еще там!

Через мгновение динамик ожил снова:

— «Центральная», я — «Гроза-один», у меня все чисто. Его здесь нет.

— Он должен быть там! Мы только что отметили движение, — сказал, почти выкрикнул, командующий. — Смотрите внимательно. На чердаке!

— «Гроза-два», доложите обстановку!

— «Гроза-один», я — «Гроза-два», чердак чист!

— А крыша?

— Все чисто, «Гроза-один».

— «Гроза-три», что с подвалом?

— Я — «Гроза-три», здесь его нет.

— Он должен быть там. Ищите, черт побери! — заорал командующий. — Ищите!

Солдаты были похожи на волков. Казалось, еще немного — и они начнут вынюхивать след, втягивать ноздрями воздух, пытаясь уловить запах террориста. Лучи мощных фонарей прорезали подъездный полумрак, выхватывали надписи на стенах, скользили по окнам, прыгали по потолку, замирали на дверных проемах квартир.

Все закончилось на удивление быстро и банально. Один из стоящих в подвале штурмовиков услышал вдруг в темноте странную возню. Кто-то торопливо и заполошно зарывался в кучу мусора.

— Он здесь! — закричал спецназовец, вскидывая автомат, под стволом которого был укреплен мощный электрический фонарь.

Луч света скользнул по куче мусора, — слишком маленькой для того, чтобы в ней уместился человек, — прошел дальше, вернулся.

В подвал врывались солдаты. Старший подошел ближе, держа «АКМС» перед собой.

— Где?

Штурмовик мотнул головой в темноту.

Трое спецназовцев быстро приблизились к мусорной куче. Старший пнул хлам ногой и тут же услышал жалобное тявканье.

— Черт! — пробормотал солдат. — Ты-то что здесь делаешь, дурища?

Он почмокал губами, посвистел, и тогда из мусорной кучи, доверчиво виляя хвостом, выбрался встрепанный пес — щенок-подросток месяцев двух от роду. На шее его болтался короткий поводок, к которому скотчем был примотан блок, состоящий из телефонной трубки и вполне обычного диктофона.

— Иди сюда, иди, — продолжал приговаривать штурмовик.

Щенок, припадая брюхом к полу, подобрался поближе и, вытянув острую мордочку, лизнул старшего в руку. Спецназовец взял его за ошейник и сказал в микрофон:

— Внимание, «Центральная», это «Гроза-один». Мы нашли трубку.

В «Останкино» члены штаба переглянулись между собой.

— А террорист?

— Террориста здесь нет, — последовал короткий обескураживающий ответ. — Он ушел. Трубка прикреплена к поводку собаки.

— Черт! — Генерал повернулся к Котову и пробормотал не без неприязни: — Да, майор, в проницательности вам не откажешь. Что со вторым террористом?

Крекер свернул в Петровско-Разумовский проезд и быстро пошел в сторону Тимирязевской академии. Парк академии был неплохим укрытием, но Хорь отверг его, мотивируя свое решение тем, что эту территорию достаточно легко заблокировать. Связник оказался бы в ловушке. Они придумали иной выход, поэтому Крекер спокойно шагал по тротуару, насвистывая модный мотивчик и покачивая головой в такт музыке. Дойдя до 2-й Квесисской, боевик оглянулся и свернул направо.