поехать и чтобы показать большую и красивую фигу тем, кто, возможно, за нами наблюдает.

— Это ты к чему? — спросил Виталий, краем глаза с интересом наблюдая за Борисом и Светланой, которые больше не щеголяли танцевальным искусством, а покачивались под музыку уже почти в интимную обнимку.

— Это я к тому, что хорошо знаю, где кончается необходимость и начинается жадность!

Виталий насмешливо покосился на нее.

— А дорогое платьице и побрякушки ты нацепила из необходимости или жадности, свя-тоша?!

Алина сверкнула глазами.

— А я себя не выгораживаю! Я тебе другое пытаюсь сказать! Начинали правильно, но то, что происходит сейчас… это уже неправильно… И, возможно, именно этого они от нас и ждали. Сначала будем веселиться, как ни в чем ни бывало, а затем набросимся на жратву, неоднократно перепьемся, перетрахаемся, а потом начнем вцепляться друг другу в глотки!..

— Намекаешь на то, что я выполняю этот план успешней многих? — холодно спросил Виталий, но в глазах его была издевка. Алина покраснела.

— Я имела в виду…

— Ладно, понял я. Это я так… Слушай, максималистка рыжая, а давай просто потанцуем, а? Ты умеешь просто танцевать, ничего при этом не говоря? У тебя очень симпатичное платье.

Алина кисло улыбнулась.

— Я рада, что ты заметил хотя бы платье, — она мотнула головой. — Ладно, я молчу. Хотя, раз ты поставил самого себя главным, тебе следовало бы поразмыслить, чем все это может закончиться.

— Ты разве никогда не была на обычных пьянках?! Ничем это не закончится. Они хотели отдыха и веселья — они его получили. Посмотри на них — они вполне счастливы. Они даже забыли, что хотели домой.

— Они вспомнят об этом завтра. И что? Опять веселье? А еда и выпивка совсем не бесконечны. И что будет, когда они закончатся? Ты знаешь, сколько дней нам предстоит здесь провести?

— Неужели обязательно говорить об этом сейчас?!

Она резко вскинула на него глаза — в них было отчетливое разочарование.

— Нет. Вообще не обязательно говорить. Извини. Мне казалось, что твоя беззаботность неискренна.

До конца танца Алина больше не произнесла ни слова. Когда музыка затихла, они молча отвернулись друг от друга и, не оглядываясь, разошлись в разные стороны залы. Алина села на свое место, рядом с Евсигнеевым, взяла услужливо протянутый им бокал вина, выпила его залпом, не заметив вкуса, и сунула бокал в руку Алексею так резко, что он едва его не уронил.

— Что сслучилось? — удивленно осведомился Алексей подзаплетающимся языком. — Этот урод тебя обидел? Сейчас я его…

Он начал приподниматься — вернее, попытался это сделать — стул, неожиданно, оказался очень глубоким, и встать с него почему-то оказалось невероятно сложно. Да и Алина, в конце концов, все испортила, дернув его за полу пиджака, отчего он повалился обратно, и посоветовав не валять дурака. После этого она долго сидела, разглядывая картины и красивые бархатные драпировки над дверью.

Олег танцевал с Кристиной, крепко обнимая ее и безустанно уверяя, что объятия исключительно дружеские, хотя его левая рука постоянно сползала по ее талии все ниже и ниже. В правой руке у него была бутылка рома. То и дело он принимался говорить Логвиновой длинные цветистые комплименты, ни один из которых, запутавшись в оборотах, не доводил до конца. Кристина смеялась и мотала головой, и ее растрепавшиеся волосы хлопали Олега по лицу. Он тоже смеялся и отхлебывал из бутылки, и Кристина тоже отхлебывала, и оба находили это чертовски забавным. Периодически к ним подходил Петр и предпринимал безуспешные попытки увести Олега на еще одну бильярдную партию, но Кривцов только мотал головой. В конце концов Петр прихватил с одного из столиков еще одну бутылку виски — на сей раз «Чивас Ригал» — уютно расположился на диване в гостиной и поставил себе «Назад в будущее».

Борис, сидя рядом со Светланой и ласково водя указательным пальцем по ее изящной ладони, рассказывал ей об особенностях мальдивской кухни. Светлана слушала, чуть прикрыв веки, плавая в неком восхитительноблаженном состоянии, сквозь которое голос Лифмана прорывался не всегда, отчего до ее сознания доходили только отдельные слова:

— …рыбная кухня… кеемиа — рыбные рулетики… их обжаривают в… добавляют кокосовое молоко, лайм и… местный хлеб роши — он, конечно… фихуну мас… боркихаа… рыбный коктейль мас хуни… кокос, чили, лук… бонди — кокосовые палочки — такой вкус, будто… а вообще, когда смотришь сверху… на вечерней рыбалке…

Ольга, только что оттанцевавшая с Жорой в очередной раз, увлеченно болтала с Алиной и Алексеем — тоже на мальдивскую тему, но исключительно о том, как весело там проводила время со своим очередным бойфрендом. Очень тщательно показав руками размеры акульих челюстей, которые они оттуда привезли, она как раз заговорила о своей прогулке в самом центре Мале, когда Борис вдруг резко прервал свои кулинарные разглагольствования и насмешливо и довольно громко сказал:

— Ну что ты врешь, Ольга?! Да не была ты на Мальдивах!

— Да неужели?! И с чего ты сделал такой вывод? — холодно поинтересовалась Ольга. Алина недоуменно взглянула на Бориса. Танцевавшие замедлили движения, удивленно воззрившись в их сторону.

— Да потому что рассказ твой бредовый! Ты только что рассказывала, как запросто разгуливала в самом центре Мале в шортиках и лифчике, и всем окружающим это так нравилось… Да этого быть не может! Тебя бы тут же оштрафовали, а может, и арестовали бы! Всех туристов заранее предупреждают, что для прогулок в общественных местах необходимо одеваться в соответствии с мусульманскими представлениями о нравственности. Только длинные брюки или юбка и строгие кофточки. Шортики, лифчик… что за бред?!

— Я прекрасно помню — где была, когда и в чем, и выдумывать все это мне нет резона! — отрезала Ольга.

— Да ну? И где же ты жила?

— На острове Кудахура в отеле «Четыре сезона»! И можешь на этом заглохнуть со своими дурацкими вопросами — я перед тобой оправдываться не собираюсь!

— Разумеется, потому что ты просто не сможешь этого сделать! Ты просто повторяешь чей-то рассказ — выучила названия…

— На кой черт мне это делать?! — Ольга презрительно рассмеялась. — У меня полно денег! Я могу вообще туда переехать, если захочу!

Глаза Бориса сузились, отчего в выражении его утонченного лица появилось что-то лисье.

— А может у тебя и нет никаких денег! Нет никакого клуба! Ничего нет!

— Уж не знаешь, за что и ухватиться, а?! — Харченко потянулась за сигаретой. — Ошибаешься, есть у меня клуб! Еще как есть! И это самый популярный клуб в Волжанске! Вот как только мы отсюда… — ее голос чуть дрогнул, — можешь потом зайти и проверить! На площади Победы, рядом с гостиницей! Я уж позабочусь, чтобы персонально для тебя подготовили специальную программу!

— Рядом с гостиницей?.. — задумчиво протянула подошедшая Марина. Ольга раздраженно покивала.

— С гостиницей, с гостиницей! В перестроенном здании бывшего кинотеатра «Советский»! Ночной клуб «Вавилон»!

— А, «Вавилон»… Помню такой, — рассеянно сказала Рощина. — Только его, по-моему, уже больше года как нет. Там теперь какойто «Экселлент»… Центр развлечений.

— У тебя бред, девочка! — отозвалась Ольга. — Пойди, проспись!

— Нет, подождитека! — вскинулся вдруг Жора. — Оля, подожди!..

Он замолчал, и на его лице отразилась мучительная борьба. Но Вершинин все же сказал:

— Оль, а она ведь права. В том районе ведь одно из моих кафе — и как раз рядом с «Экселлентом». Никакого «Вавилона» там нет.

— Вы оба перепили! — заявила Ольга, вскакивая, но Жора поймал ее и с неожиданной решительностью усадил обратно. Она брыкнулась, но осталась сидеть. — И, кстати, никаких Интернеткафе рядом с моим клубом нет!

Жора возмущенно раскрыл глаза, и они с Ольгой тут же вступили в жаркую перепалку. Алина, ощутив внезапный необъяснимый приступ паники, сидела и мучительно вспоминала площадь Победы, которая вдруг начисто вылетела у нее из головы, и восстановить в памяти, что и где находится, у нее решительно не получалось. Алексей заметил, что ему доводилось несколько раз бывать в Волжанске, но он не помнит, чтобы на одной из центральный площадей города были клубы с такими названиями. На вопрос Ольги, какого черта он делал в Волжанске, он обиженно ответил, что у него там родственники, на что Харченко заявила, что Евсигнеев не похож на человека, у которого могут быть родственники. Еще секунда, и они бы сцепились, если бы между ними не вклинился Жора, возопивший, что он не потерпит кровопролития. Потом подошел Виталий с таким откровенно равнодушным лицом, что у Ольги и Алексея пропала всякая охота продолжать прения. Все же, прежде чем затихнуть, Ольга успела буркнуть напоследок:

— Зачем мне выдумывать то, что так легко проверить?!

— Я не знаю, кто из вас врет… — начал было Олег, но Алина неожиданно перебила его:

— Возможно, никто.

— Это как понимать? — поинтересовался Борис. Алина посмотрела на него и сжала губы. Из гостиной продолжала лететь развеселая музыка, придавая всей ситуации несколько нелепый оттенок. — Ну же, говори, раз начала.

— И закончила, — она встала и передернула плечами. — Зачем сейчас? Зачем портить такой чудесный вечер? Вы же хотели веселиться? Так веселитесь, елки! Вы же сами говорили — никаких сегодня домыслов больше. Да и нет их у меня! Веселитесь!

Выражение лица Светланы говорило о том, что она целиком и полностью согласна с ее словами. Марина же язвительно поинтересовалась:

— Ты ставишь себя отдельно?

— Ну что ты, — с преувеличенной ласковостью отозвалась Суханова, — что ты…

Она неторопливо пошла в другой конец залы, и платье мягко струилось вокруг ее фигуры. Звонкий стук каблуков звучал громко и как-то значительно. Наблюдая за ней, Ольга сказала:

— Может, она и права, и не стоит выяснять все это сегодня, но завтра я со всем разберусь! И кстати, Лифман, еще со вчерашнего дня я хочу коечто у тебя спросить.

— Что же? — от интонации, с которой была произнесена его фамилия, Борис вздернул брови. Ольга протянула ему откупоренную бутылку вина.

— На попробуй. Не бойся, оно не отравлено. Просто попробуй и назови тип вина.

— Если ты не хочешь, я могу попробовать! — предложила Кристина, блестя глазами. — Меня яды не берут!

— Ты — сама яд, золотце! — томно вздохнул Олег. Кристина фыркнула и уткнулась носом ему в плечо, вздрагивая от смеха. Борис принял у Ольги бутылку, плеснул немного себе в бокал и отпил глоток.

— Ну и что? — недоуменно спросил он. — Хорошее сладкое вино. Это… — Борис опустил глаза, чтобы посмотреть на этикетку, и нахмурился. — Это какая-то ошибка.

— Неужели?! — насмешливо осведомилась Ольга. — Я могу принести тебе не откупоренную, чтобы ты не думал, что я втихую его перелила. Эх, ты спец по винам! Шабли — сухое вино, хаха!

— Этого просто не может быть! — решительно заявил ювелир. — На заводе перепутали этикетки! Я разбираюсь в винах!

— А кто-нибудь еще разбирается в винах? — лениво спросил Виталий тоном, не оставляющим сомнения в том, что сам он в них не разбирается.

— Только в шампанских, а так… я названия не запоминаю — они все такие длинные, — сказала Кристина Олегу в плечо.

— Я в пиве хорошо разбираюсь, — Олег чуть наклонил голову, подыскивая наилучший ракурс для рассматривания Кристининого декольте. Остальные промолчали, только Светлана пробормотала, что в шампанских нет смысла разбираться — шампанское есть шампанское.