Снег навалил. Все затихает, глохнет.Пустынный тянется вдоль переулка дом.Вот человек идет. Пырнуть его ножом —К забору прислонится и не охнет.Потом опустится и ляжет вниз лицом.И ветерка дыханье снеговое,И вечера чуть уловимый дым —Предвестники прекрасного покоя —Свободно так закружатся над ним.А люди черными сбегутся муравьямиИз улиц, со дворов и станут между нами.И будут спрашивать, за что и как убил,—И не поймет никто, как я его любил.5 ноября 1921
Вакх
Как волшебник, прихожу яСквозь весеннюю грозу.Благосклонно приношу яВам азийскую лозу.Ветку чудную привейте,А когда настанет срок,В чаши чистые налейтеМой животворящий сок.Лейте женам, пейте сами,Лейте девам молодым.Сам я буду между вамиС золотым жезлом моим.Подскажу я песни хору,В светлом буйстве закружу,Отуманенному взоруДивно всё преображу.И дана вам будет силаЗнать, что скрыто от очей,И ни старость, ни могилаНе смутят моих детей.Ни змея вас не ужалит,Ни печаль — покуда хмельВсех счастливцев не повалитНа зеленую постель.Я же — прочь, походкой резвой,В розовеющий туман,Сколько бы ни выпил — трезвый,Лишь самим собою пьян.8 ноября 1921
Лида
Высоких слов она не знает,Но грудь бела и высокаИ сладострастно воздыхаетИз-под кисейного платка.Ее стопы порою босы,Ее глаза слегка раскосы,Но сердце тем верней летитНа их двусмысленный магнит.Когда поют ее подругиУ полунощного костра,Она молчит, скрестивши руки,Но хочет песен до утра.Гитарный голос ей понятенОтзывом роковых страстей,И, говорят, немало пятен —Разгулу отданных ночей —На женской совести у ней.Лишь я ее не вызываюУсловным стуком на крыльцо,Ее ночей не покупаюНи за любовь, ни за кольцо.Но мило мне ее явленье,Когда на спящее селенье
