Горячий ветер, злой и лживый.Дыханье пыльной духоты.К чему, душа, твои порывы?Куда еще стремишься ты?Здесь хорошо. Вкушает лираСвой усыпительный покойВо влажном сладострастье мира,В ленивой прелести земной.Здесь хорошо. Грозы раскатыНад ясной улицей ворчат,Идут под музыку солдаты,И бесы юркие кишат:Там разноцветные афишиСпешат расклеить по стенам,Там скатываются по крышеИ падают к людским ногам.Тот ловит мух, другой танцует,А этот, с мордочкой тупой,Бесстыжим всадником гарцуетНа бедрах ведьмы молодой…И верно, долго не прерветсяБлистательная кутерьма,И с грохотом не распадетсяТемно-лазурная тюрьма,И солнце не устанет парить,И поп, деньку такому рад,Не догадается ударитьНад этим городом в набат.Весна 1920, Москва14–28 мая 1921, Петроград
Из окна
1Нынче день такой забавный:От возниц, что было сил,Конь умчался своенравный;Мальчик змей свой упустил;Вор цыпленка утащилУ безносой Николавны.Но — настигнут вор нахальный,Змей упал в соседний сад,Мальчик ладит хвост мочальный,И коня ведут назад:Восстает мой тихий адВ стройности первоначальной.23 июля 19212Всё жду: кого-нибудь задавитВзбесившийся автомобиль,Зевака бедный окровавитТорцовую сухую пыль.И с этого пойдет, начнется:Раскачка, выворот, беда,Звезда на землю оборвется,И станет горькою вода.Прервутся сны, что душу душат,Начнется всё, чего хочу,И солнце ангелы потушат,Как утром — лишнюю свечу.
