Грубой жизнью оглушенный,Нестерпимо уязвленный,Опускаю веки я —И дремлю, чтоб легче минул,Чтобы как отлив отхлынулШум земного бытия.Лучше спать, чем слушать речиЗлобной жизни человечьей,Малых правд пустую прю.Все я знаю, все я вижу —Лучше сном к себе приближуНеизвестную зарю.А уж если сны приснятся,То пускай в них повторятсяДетства давние года:Снег на дворике московскомИль — в Петровском-РазумовскомПар над зеркалом пруда.12 октября 1921 Москва* * *Ни розового сада,Ни песенного лада —Воистину не надо —Я падаю в себя.На все, что людям ясно,На все, что им прекрасно,Вдруг стала несогласнаВзыгравшая душа.Мне все невыносимо!Скорей же, легче дыма,Летите мимо, мимо,Дурные сны земли!19 октября 1921
Стансы
Бывало, думал: ради мигаИ год, и два, и жизнь отдам…Цены не знает прощелыгаСвоим приблудным пятакам.Теперь иные дни настали.Лежат морщины возле губ,Мои минуты вздорожали,Я стал умен, суров и скуп.Я много вижу, много знаю,Моя седеет голова,И звездный ход я примечаю,И слышу, как растет трава.И каждый ваш неслышный шепот,И каждый вам незримый светОбогащают смутный опытПсихеи, падающей в бред.Теперь себя я не обижу:Старею, горблюсь, — но коплюВсе, что так нежно ненавижуИ так язвительно люблю.17–18 августа 1922Misdroy
