— А что они делают, интересно? — спросила Татьяна.

— Ну, «Москвич» как автобус на местных линиях работал, — сказал Лёха. — В городе колхозников набрать должен был и до деревень развезти, поэтому там и салон такой, как в электричке. Похоже, что все эти лавки выкидывают, часть окон закрывают металлом вместо стекла и вроде как… — Он чуть задумался, затем, сам себе кивнув, продолжил: — Вроде как на длительный поход переделывают, чтобы жить можно было.

— И куда отсюда доплыть можно? — снова спросила Татьяна.

— Да куда угодно, — ответил ей я. — Отсюда до Волги двадцать вёрст, а по ней — куда угодно. До Ярославля точно можно, а то и до Нижнего, до Горьковской ГЭС, точнее.

— Ну и что? — вдруг задумчиво спросила непонятно у кого Вика. — А нам куда надо?

— Идея хорошая, — согласился я. — Но оттуда ещё полторы сотни километров. На машине надёжней.

— А что-нибудь в порту добыть, на что машины можно погрузить? — спросила она.

— Не пойдёт, — решительно заявил я. — Налёт мы можем только на московский порт совершить, а оттуда в Волгу каналом идти надо, по шлюзам. Кто их откроет? И горючки теплоход небось несколько тонн сожрёт. Да и рулить этим корытом у нас никто не умеет, потопнем к чертовой матери.

— Но идея приятная, — добавил Лёха. — Эдак круизом.

— А кто возражает? — вздохнул я. — Пошли дальше, что ли?

Пошли дальше, глазея по сторонам. Татьяна только спросила:

— А когда ты вообще ехать собираешься?

— Ещё не знаю, — ответил я честно. — Эти пока вроде с места не трогаются, просто в один двор собрали всех. Хотя бы признаки сборов какие-нибудь уловить, тогда можно и самим будет двигать. А то вперёд выдвинемся, а они и не поедут, и будем гадать, что дальше делать.

— Во-он там, в конце улицы, харчевня какая-то, кажется, — показала Вика. — Оттуда ворота должны быть видны. Не так уж далеко.

— А что, нормально, — согласился я, прикинув расстояние.

Вроде и подозрения не вызовем, если поесть там засядем, и достаточно близко, чтобы бинокль не был нужен, а то удивятся сильно окружающие. Тем более что патрули в селе попадаются, пусть немного, но пару раз видели — по четыре человека с автоматами.

Вика оказалась зоркой — действительно, большой деревянный дом именовался «Трактиром». Взошли по крыльцу, толкнули скрипнувшие двери и оказались в большом полутемно зале, уставленном столами и стульями с высокими прямым спинками. Окна трактира выходили как раз в нужную сторону, поближе к ним мы и уселись, двигая стулья и топая тяжёлыми ботинками по дощатому полу.

Где-то в глубине зала материализовалась тётка титанического телосложения, которая плавно, как воздушный шар, подплыла к нам. Оглядела, излучая доброжелательность, затем спросила:

— Пообедать или позавтракать?

Действительно. По времени так и не поймёшь.

— Пообедать, наверное, — подумав, ответил я.

А действительно, если срываться отсюда придётся, так лучше заранее брюхо набить, чтобы потом не жалеть.

— А что есть у вас?

— Котлеты с картошкой или макаронами. Водка. Пиво пока осталось. Квас есть, — быстро перечислила она всё, что входило в меню.

— Может, по пивку — и подумаем? — спросил меня Лёха.

Пиво — не водка, а в меру — так только на пользу. Поэтому мы попросили по кружке пива для начала, а заодно пообещали уточнить насчёт количества порций. После чего я взялся за рацию.

Общий канал больше напоминал толчею на базаре, так что связался я с Сергеичем на выделенном, зазвал его с компанией присоединяться к нам. Отказываться они не стали, даром что совсем недавно чай с булками пили. Правильная реакция, достойная настоящих воинов.

Пива принесли, а по ходу мы заказали аж одиннадцать больших порций котлет с картошкой, к радости толстой тётки, быстро собравшей плату вперёд, патронами разумеется. Здесь тоже не оригинальничали, валюта в ходу была точно такая же, как и в Подмосковье. А то, что деньги вперёд, так это разумная предосторожность.

Вскоре двери распахнулись, ввалились все остальные наши, о чём-то оживлённо болтающие и смеющиеся. Я обратил внимание на Пашку, ни на шаг не отлипающего теперь от Ксении. Ну это дело понятное, молодое, а Ксения у нас так и вовсе красавица, к тому же Пашка себя бойцом толковым показывает, вот пусть и будет к сестрёнкам поближе — так мне за них спокойней.

Расположились с шумом и гомоном, тоже затребовали пива, которое немедленно и принесли, но не толстая тётка, а румяная и справная деваха, обещающая комплекцией тётку в скором будущем догнать. Явно дочка.

Пиво было хорошим, холодным, а вскоре и котлеты появились — огромная сковорода с ними и не меньшее по размерам блюдо с картошкой. Накладывать себе пришлось самостоятельно.

— Смотри, — вдруг сказал Лёха, кивнув на окно.

Я выглянул. К воротом самого большого особняка, находившегося по соседству с тем местом, где собрали «торфяников», подкатила диковинного вида машина. Точнее, вида, наоборот, очень простого, но для нас она была диковиной.

— Это что? — спросила Татьяна.

— «Водник» это, — ответил я. — Да ещё и бронированный.

Машина больше всего напоминала слегка расплющенный сундук на двух парах больших колёс, с плоскими бронированными стёклами и мощными дверями. На крыше стояли два пулемёта ПКМБ на турелях, направленные в разные стороны. На борту я заметил номер и какую-то эмблему, разглядеть которую под таким углом было невозможно. Да и далековато всё же.

«Водник» остановился, качнувшись на длинноходной подвеске, двери распахнулись, и из тёмного её нутра на улицу начали выбираться люди в чёрной униформе и чёрных же разгрузках. На голове у всех были береты всё того же траурного цвета. Вооружены некоторые из них такими же укороченными «сто пятыми», как тот, что висел у меня за спиной. У некоторых на голове были чёрные же каски с защитными очками, компактные и лёгкие, у других эти каски болтались на груди, на ремнях.

— Это кто такие, интересно? — удивился я, разглядывая необычного вида вояк, больше всего напоминавших американский SWAT.

Один из компании «людей в чёрном» зашёл во двор, поздоровавшись с кем-то, кто не был нам отсюда виден, остальные же пятеро остались стоять у входа, лениво болтая, двое из них курили. Явно ничего здесь не опасались.

— Это из Центра народ, безопасники, — послышался голос тётки, которая принесла горчицу и кетчуп. — На Главного работают.

— А что за Главный? — спросила Аня, озвучив, в сущности, общий наш вопрос.

— Есть тут такой, — ответила довольно расплывчато тетка. — Вёрст за двадцать отсюда у них база. Там, говорят, целый город у них, и семьи там, и жены, и дети, и мужиков целая армия вот таких.

Она кивнула на окно.

— Хорошо устроились? — спросил я.

— Да лучше всех, наверное, — подтвердила тётка. — Чего им там?

— И Главный этот… он откуда взялся?

— Да кто его знает? — пожала она пышными плечами. — Всякое говорят. Военный бывший, что ли. Не знаю.

Тётка пошла назад, поскрипывая половицами, гнувшимися под её весом, а я продолжал разглядывать этих самых «центровых», или как их тут было принято называть. Напомнили они мне больше всего недавно виденных на дороге вояк в диковинном камуфляже — тоже всё новенькое, на шлемах крепление под ПНВ, наколенники-налокотники, в общем, денег не пожалели на их экипировку. Броники модные, интегрированные с разгрузкой, пистолеты… похоже, что у них ГШ-18 в кобурах, но отсюда сказать не решусь — далековато. Но главный предмет зависти — у двоих ещё и подствольники. Очень бы нам такие пригодились. Против мертвяков не помогут, скорее всего, осколки от них лёгкие и мелкие, а вот от людей так и в самый раз. А люди по нынешним временам куда опасней мертвяков становятся. Правда, похоже, что эти, с подствольниками, автоматами где-то в другом месте разжились — у них старые АКМС со складными прикладами. Странно как-то.

— Ага, богато живут люди, — сказал Лёха, явно угадав мои мысли. — Даже шикарно, нам на зависть.

Пока мы обедали, за окном ничего интересного не происходило. Четверо в чёрном так и стояли у своей машины, время от времени к ним подходил кто-то из местных. Затем в конце улицы показался военный УАЗ с тентом, подкативший к воротам и остановившийся рядом. Из него, с пассажирского сиденья, вылез военный уже вполне обычного, офицерского вида, который тоже прошёл в калитку, закрывшуюся за ним. И почти сразу следом подъехал ещё один УАЗ, из которого выбрались трое бойцов, двоих из которых я узнал — это были те самые, которые недавно интересовались, как переделать обычного «козла» в подобное тому, что сделали мы.

— Совещанка там какая-то, — сказал Лёха, тоже внимательно глядя в окно. — И вояки местные, и эти из Центра, и бандиты, и «базарные» из Подмосковья. Интересно, о чём они там?

— Кто знает… — задумчиво ответил я.

Наблюдать пришлось недолго. Калитка распахнулась настежь, и из неё начали выходить люди. Одного из них я узнал сразу, хорошая зрительная память помогла — это был тот самый здоровый мужик, что забрал у нас из машины проститутского вида девку после инцидента со стрельбой. Узнал его не только я, потому что Татьяна толкнула меня в бок и спросила:

— Узнаёшь?

— Узнаю, конечно.

За главного, а может, за гостеприимного хозяина в компании был худой и лысый мужик лет за сорок, потрясающе уголовного вида. Даже кисти его рук, выдававшиеся из рукавов спортивного костюма, были синими от татуировок, словно он их в медном купоросе травил. И этой самой рукой он сделал приглашающий жест как раз в сторону трактира, в котором мы и сидели.

— Ага, переговоры перешли в обед, — прокомментировал Шмель.

Смотрели в окна уже все, откровенно любопытствуя. Пришлось даже призвать к порядку, намекнув на то, что глазеть так же на этих людей, когда они придут в трактир, будет неприлично, а возможно, что и не безопасно.

Пока они шли в нашу сторону, солдат под кличкой Матроскин подбежал к здоровяку и начал что-то ему говорить, горячо и быстро. Тот кивал время от времени, потом пожал плечами и сделал какой-то жест, который я расценил как «делай как знаешь».

Солдат тоже кивнул, схватился за «короткую» рацию и вызвал… нас.

— «Пламя», «Пламя», Матроскин вызывает. «Пламя», как принимаете?

— Чисто принимаю, — ответил я. — Чего хотел?

— Старший торговаться готов, — послышался голос в наушнике. — Вы где?