— Почему? — спросила Татьяна.

— Вот ТЭЦ, — ткнул я пальцем. — Прямо от неё ветка. И прямо до торфоразработок. Единственный вариант. Из других нужна или перевалка автотранспортом, или просто возить далеко, или город объезжать надо. А с этой стороны всего удобней. Уверен, что отсюда.

— Да ветка может нерабочей быть, — сказал Лёха. — Торф нормально добывать с каких пор прекратили? С перестройки?

— С газификации экономики, — сказал я. — Даже чуть раньше перестройки. Но думаю, что не везде, в Твери сам бог велел торф пользовать. Много и близко, дешевле газа мог обходиться.

— Возможно, — кивнул он. — А предлагаешь что, конкретно?

— Вперёд уехать. Вот здесь найти позицию, если удастся скрытно подобраться. — Патроном, который крутил в руках, я обвёл точку на карте. — И отсюда пешком разведать.

— Что именно?

— Вдоль дороги пойти к разработкам. Там всё на месте и увидим. Если у них рабы есть, то наверняка заметим.

— Может и не быть, — возразила Татьяна. — Сказали же, что объявление только появилось.

— Значит, подождём, посмотрим, — ответил я. — Мы «Садко» для жилья зря приспособили, что ли? И пайков у нас на неделю. Посмотрим, что к чему. В любом случае дорога туда одна, через мост на Троицу и оттуда на Васильевский.

— И куда там прятаться? — удивился Лёха. — Там поля одни по карте и болота. Надо до самого посёлка ехать, единственный лес. А так и напороться без проблем.

— Вот здесь можно съехать, раньше, в объезд полей… — Я провёл острием пули маршрут по едва намеченному просёлку, переходящему в просеку. — Где-то здесь встать, а отсюда выдвинуться пешком. Тут по прямой… Три километра всего. Можно и ближе устроиться, но стрёмно.

— А если мертвяки? — чуть удивилась Вика. — Пешком не опасно?

— Ну какие здесь мертвяки? — возразил я. — Тут две деревни, лес и сплошные болота. Чего им сюда идти? К тому же река от города защищает, единственный мост — железнодорожный, в этом направлении, а он как раз за ТЭЦ. А там, как я понимаю, люди, так что не пропустят, да и зомби сами дальше не пойдут.

— Верно, — согласилась Вика. — Вроде нормально план выглядит. Это же поля дальше?

— Не совсем… редколесье всё больше. А что?

— Думала, что с опушки рассмотреть всё можно будет.

— Нет, не выйдет, — вздохнул я. — Было бы слишком просто. А так паршивенькое место: и не спрячешься, и далеко не заглянешь. Придётся мудрить. Пошли гулять, что ли?

Едва открыли дверь кунга, как столкнулись с двумя молодыми парнями в натовском камуфляже, дорогих разгрузках и с автоматами АКСМ, повешенными по-модному, петлёй за заднюю антабку. У обоих ещё и по подствольнику. Несмотря ни на что, по ним было видно сразу, что это срочники-дезертиры. Чёрт его знает, штамп на них стоит невидимый или что?

— Ребята, здорово! — поздоровался один из них, светловолосый и веснушчатый.

— Тебе не болеть, — ответил я, ожидая продолжения.

— Вопрос к вам имеем, не возражаете?

— Жги!

— Где машины вам так сделали?

Признаться, я совсем другого ожидал. Слишком мозги заняты мыслями о будущей разведке, возможными каверзами возможного врага, а тут… я даже опешил, меня с ответом Лёха опередил:

— Сами сделали, а что?

— Да офигенно сделали! — заявил конопатый, а второй, с длинным, как клюв, носом, лишь кивнул. — Нас старший заслал спросить, можно так ещё машины переделать? У нас «козлы» есть, но обычные.

— Ну… можно, наверное, — даже немного растерялся я. — Но только мы далеко отсюда, из-под Москвы приехали.

— Ни фига себе! — даже обрадовался боец. — А мы тоже! Мы на базаре обитаем, знаете? У Пироговского водохранилища.

— Знаем, — подтвердил я и добавил осторожно: — Даже заезжали к вам.

— Ну тем более! Так сделаете?

— Слышь, войска, тут такое дело… — вступил в разговор Лёха. — Мы этим специально не занимаемся, на продажу, в смысле. Для себя сделали — и достаточно.

— Ну ё-о… — разочарованно протянул боец. — А боссу понравилось — страсть.

— Чертежи можем дать, — влез в разговор я. — Со всеми спецификациями. Но не на халяву, естественно. Есть мастерская нормальная?

— Мастерская есть… — чуть озадаченно ответил он. — А заказать там, где вам делали, нельзя?

— Сами делали, сказано же, — уже чуть надавил я. — Но секрета нет, чертежи поменяем. И вам дешевле.

— Хорошо, — кивнул конопатый. — Вы тут пока? Мне с боссом поговорить надо, так ничего не скажу.

— Говори, — легко согласился я. — Связь есть с тобой?

— На общем канале местном, — ответил боец, похлопав по рации в разгрузке. — Матроскина вызывай.

— Матроскина, говоришь? — засмеялся я. — Матроскина вызову. А ты «Пламя» вызывай, мы откликнемся.

— «Пламя»? — чуть удивился он. — Из Солнечногорска?

— Оттуда, — ответил я, решив не скрывать, откуда мы такие появились. Так, для внушительности.

Вроде впечатлился. Махнул второму рукой, и оба побежали в сторону реки, вдоль забора рынка. А мы решили ещё раз бросить взгляд на «лагерь перемещённых лиц» и «биржу труда». Так, приглядеться, может, ещё что заметим. Прошлись снова по базару, приценились к товарам. Я удивился, насколько здесь оружие дороже, чем на подмосковном рынке. Не удержался, спросил продавца, прощелыжистого вида лысоватого мужичка лет сорока, в роскошном горнолыжном костюме, выглядящем дико среди местной грязи.

— А чего цены такие высокие?

— Чего это высокие? — удивился тот. — Цены как цены, у всех такие. Бывают и выше.

— Странно, — сказал я. — У нас возле Москвы куда дешевле, раза в два.

— Слышал, знаю, — неожиданно для меня сразу согласился мужик. — У вас же с арсеналов оружие раздавали всем подряд, так? А у нас здесь ребята из Центра на всё лапу наложили. Выдавали по стволу на кучку людей или только тем, кто заселяется под их крышу. В общем, так на руках меньше осталось, отсюда и цены.

— А чего из-под Москвы не возишь? — спросила Вика.

— Да эти пока покупают, — пожал узкими плечами мужичок. — А потом, глядишь, и к вам в края поеду за товаром. Рынок дело такое, сам подскажет. А если есть где брать оптом — подвозите. Две цены не обещаю, а за полторы оптом заберу.

— А потянешь? — удивился я, оглядев не самую богатую его лавку.

— Потяну, — уверенно сказал он. — Коллеги пособят, потом с ними всё поделим.

— Ну хорошо, будем иметь в виду, — кивнул я, твёрдо зная, что ровно «имением в виду» это всё и ограничится.

Пошли между рядами дальше, оглядываясь. Я обратил внимание, что у «биржи труда» уже сидит человек восемь мужиков и две неопределённого возраста тётки, все с котомками, явно чего-то ожидая. Похоже, что какой-то народ на «восстановление ГЭС» всё же набрали. Присмотревшись, я понял, что таких бы я точно не стал звать что-то восстанавливать, поэтому уверился, что судьба их ожидает куда менее интересная, но куда более тяжёлая, чем указано в бумажке на стене вагончика. Сразу вспомнилась бригада бывших бомжей, обнаруженных в погребе под сараем в одном селе возле Ведено — их между войнами заманили в «суверенную Ичкерию» на шабашку якобы, пообещав золотые горы и русалок в молочных реках, что промеж кисельных берегов.

Трудно сказать, что общего между теми бомжами и этими «беженцами», бомжи даже погрязней были, но словно какое-то чёрное облако безысходности раскинулось над теми и другими. Смотришь на таких и думаешь: «Нет, уж тебя в жизни точно ничего хорошего не ожидает». А спроси почему, так и ответить не сможешь, видно по ним — и весь сказ.

Компанию эту никто не охранял, но здоровила-привратник за ними всё же вполглаза приглядывал. А куда они денутся? Всё же добровольцы, к лучшей жизни ехать собрались. Едва мы собрались топать дальше, как к «беженцам» подошёл какой-то молодой суетной мужик в кожаной куртке, камуфляжных штанах и кроссовках, сказал что-то, взмахнув рукой. И те, неуклюже поднявшись с досок, заменявших здесь скамейки, направились за ним.

Стараясь особо не мельтешить, мы пошли за ними следом, разговаривая и делая вид, что нам с ними просто по пути. Но было похоже, что никто обнаружить слежку и не пытался. Вся эта бригада с сопровождающим прошла по улице посёлка до самой реки, миновала несколько коттеджей из серого силикатного кирпича, скрывшихся за высокими заборами, после чего всех завели в какой-то двор, в котором стояли два бортовых грузовика и сидели прямо на земле ещё какие-то люди.

— Ты гля, там ещё «комсомольцы-добровольцы» имеются, — сказал Лёха.

— Ага, — подтвердил я. — Здоровая бригада набирается.

К воротам двора, в который завели «беженцев», ненавязчиво встала охрана — два братка в уже привычном прикиде из тренировочных костюмов под разгрузками. Похоже, что «добровольность» мероприятия постепенно сходит на нет, чего и следовало ожидать.

Не задерживаясь ни на секунду, мы прошли мимо, продолжая разговаривать, сопровождаемые равнодушными взглядами караульных, которые чувствовали себя здесь на своей земле. А так и было, собственно говоря.

Чуть дальше, у самой реки, услышали стук молотков и скрежет пил. Бригада плотников чинила и наращивала пришвартованный у самого берега деревянный дебаркадер. Возле него приткнулся немолодого вида теплоходик с надписью М-270 на борту, на верхней, открытой палубе которого тоже шли какие-то работы. Ты гля, мореходы… речкоходы, если точнее.

Река была немалой, проблем у судоходства на ней точно возникнуть не должно. Напрягшись, я вспомнил карту — Тверца, прямо в центре Твери впадает в Волгу, а от того места тянется как раз через множество самых важных городков и сел этой области. Ну это и понятно, в своё время у рек строиться и норовили. Зато у села Медное получается хорошая связь как раз с северо-западом области, то есть той её частью, которая отошла под руку неизвестного Главного. И если такой вот речной трамвайчик чуть переделать из экскурсионного в «нормальный», то можно ходить на нём далеко и долго.

— Лёх, не в курсе, на сколько топлива этому корыту хватает? — спросил я.

— Откуда я знаю? Сдурел, что ли? — удивился он вопросу. — На день ходу, не больше, как я думаю. Но дополнительный бак поставить наверняка несложно. А вон, гляди, за этим ещё хорошее корыто стоит!

Он указал на небольшое суденышко с сильно задранным носом, седловатой палубой и грубоватого вида рубкой посередине.

— А это что?

— «Ярославец». Тяговый буксир и разъездное судно, — пояснил Лёха. — Пять дней автономности, десять узлов, четырнадцать человек экипажа.

— Откуда ты такой грамотный? — поразившись, даже остановилась Татьяна.

— Дядька речником на Каме работал, — ответил Лёха. — Ну и натаскал он меня, интересно же было.

Мы притормозили, глазея. Я даже немного позавидовал тем, кто будет ходить по рекам на этих судах: ни зомби не кинется, ни морф, да и вообще благодать. Всегда к любым судам слабость испытывал. Помню, в своё время собирался даже на лето на речной флот палубным матросом устроиться, попутешествовать по Волге, да так и не собрался.