Они, как мы, друзья угрюмой ночи,                          Они, как мы, не насладятся днем,                       Хоть и у нас горят, как звезды, очи,                          И кровь кипит живительным огнем.                          Дружно, братья, станем в ряд,                          Выпьем всё из братской кружки!                          Пусть палят во весь заряд                          Истребительницы-пушки,                          Посылая смерть народу!                             Мы встаем,                             Дружно пьем:                          'За всемирную свободу!'                       И каждый раз, когда из нас струится                          Кровь честная и обагряет мир,                       Свободой мы не можем насладиться                          И создаем из деспота кумир.                       Побережем свои поля для хлеба,                          А не для битв: _Любовь сильней войны_!                       Мы будем ждать, когда повеет с неба                          На всех рабов дыхание весны.                          Дружно, братья, станем в ряд,                          Выпьем все из братской кружки!                          Пусть палят во весь заряд                          Истребительницы-пушки,                          Посылая смерть народу!                             Мы встаем,                             Дружно пьем:                          'За всемирную свободу!'

28 октября 1873

Английская поэзия

МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

(Из Т. Гуда)

            Жизнь, прошай! Слабеют чувства… Смерти шлю привет.             Предо мной густые тени застилают свет.             Наступает полночь жизни… Смерть — не за горой…             Вижу я туман холодный, страшный и сырой;             Слышу я могильный запах, чувствуя в бреду,             Что он запах роз цветущих заглушил в саду.             Здравствуй, жизнь! Надежда снова освежила грудь,             Темный страх исчез, и сладко я могу вздохнуть.             Скрылись грозные виденья, нет их вкруг меня:             Разлетелись, словно тени, на рассвете дня.             Вновь блестят земля и небо… Свет дневной так мил…             И слышней мне запах розы запаха могил.

27 октября 1895

Три лентяя [20]

(Из Бр. Гримм)

                         Князек-добряк когда-то жил                             Спокойно, беззаботно,                          И ни о чем он не тужил                             И кушал очень плотно.                          Храни в душе своей покой,                          Он на дела махнул рукой,                             Министрам был послушен,                          И знали подданные все.                          Что лишь к копчёной колбасе                             Князек неравнодушен.                          Его высочество весьма                             Любил еще сосиски                          ('Без них он мог сойти с ума!' —                             Гласят одни 'Записки').                          Но, сверх любимой колбасы,                          Князь посвящал свои часы                             Трем принцам-малолеткам:                          Их удаляя от труда,                          Он был подобен иногда                             Заботливым наседкам.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату