…Филипп бросился к таинственному хозяину карлов. Рядом с ним стоял тот, кого карлы именовали Снепсом. Они оба смотрели на мчащегося им навстречу юношу:

— Вы меня не помните, — закричал обращаясь к ним Филипп. — Я — Филипп. Я видел вас в гостях у мистера Батлера. В его имении. Недавно. Вы приходили зачем-то к мистеру Батлеру.

Снепс злобно глянул на Филиппа. Галлимар задумчиво пожевал губами.

— И что же вы от меня хотите, Фи-илипп-пп? — спросил он насмешливо? — Помощи?

Филипп опустил глаза вниз, пробуя собраться с мыслями, — и чуть не закричал. Снизу вверх, не сводя злобного взгляда кристально чистых глаз, на него смотрел карлик с зашитым ртом!!!

Карлик что-то говорил Галлимару. Хозяину.

Филипп, как зачарованный, следил за зашитым ртом Снепса. С ТАКИМ РТОМ КАРЛИК МОГ ГОВОРИТЬ. Осознание невозможного привело юношу в чувство. Два человека ждали, что он скажет.

— Я в опасности, — запинаясь произнес Филипп. — На этом перроне есть люди, которые хотят, чтобы меня совсем не было. Я знаю ваше мастерство, — на этих словах Филипп помимо воли посмотрел на зашитый рот Снепса, — ваших… людей, спрячьте меня, пожалуйста.

Галлимар, которого невозможно было в чем-либо удивить, несколько минут смотрел вдоль поезда, а потом согласно кивнул головой.

Филипп посмотрел вдоль вагонов.

Высокая фигура Пьера Робийяра закрывала собой маленькую фигурку Эллин.

Галлимар проследил за направлением взгляда Филиппа и процедил, как будто видел то, что не видели глаза Филиппа:

— Хотите дам один совет? Раз: следуйте велению своего сердца. Делайте то, что хочется ему, и у вас все будет хорошо — два. А теперь… — мистер Галлимар, как маг заклинание, кликнул маленького черного карла, который вертелся рядом со Снепсом.

На каком-то тарабарском языке Галлимар велел ему принести чадру — как позже понял Филипп — и какое-то платье. Филиппа втолкнули обратно в вагон, раздели — одели, и вместо Филиппа на перрон вышла турчанка, которую какими-то неведомыми путями завезли на юг Соединенных Штатов.

Филипп сидел внутри матерчатого кокона и ощущал себя иноземным существом.

«Сейчас меня поведут мимо Пьера Робийяра, — гудела колоколом тревожная мысль. — Если бы я мог прочитать в его мозгу, где сейчас Эллин. Где она?» — думал Филипп.

Но тут его толкнули в спину, дали в руку какой-то кофр и заговорили с ним на незнакомом наречии.

Странная процессия приближалась к Пьеру и его дочери, которые еще выясняли отношения между собой. Филипп опустил глаза, боясь взглядом выдать себя. В эту секунду Эллин вошла в вагон. Она вспомнила, что оставила на сиденье свою сумочку. Пьер стал разглядывать странную процессию, приближавшуюся к нему. Филиппу показалось, что Робийяр подозрительно уставился на его лицо. Молодой человек не знал, что Робийяр впервые видел костюм турчанки. «Пропал», — думал молодой человек.

«Господи, что за чучела понаехали в наш город! — думал, в свою очередь, Пьер Робийяр. — Это женщины или экзотические животные? Ничего не понимаю. Ну-ка, ну-ка».

Филипп пожалел, что ему не выкрасили лицо. Дядя направлялся к нему. Он окликнул странное существо, которое однозначно не походило на женщину.

— Эй, люди! Вы из каких стран будете?

Маленький черный карл, шедший за спиной Филиппа, заорал на турчанку, вытащил из-за пазухи большую плеть, которой управляются с лошадьми, и стегнул по спине женщины. Та чуть не завыла и… забыла думать о своем дядюшке.

«О, господи!» — подумал Робийяр.

Из вагона выскочила Эллин и покорно остановилась рядом с отцом.

«Невинная, — с раздражением подумал Пьер. — Это я один — тиран и мучитель. А моих мучений — вы, не видите?!» Трагическая! Как Кэролайн!

Он и не заметил, как странная пара прошла и исчезла.

Филипп оказался вне пределов досягаемости страшного Пьера. С него сняли душный кокон.

Юноша вынырнул из чадры, посмотрел во все стороны, ища глазами господина с выпученными глазами, но никого кроме черного карла, который с любопытством следил за реакцией Филиппа, не было.

Что ж, путь был один — к дому Розалии Бибисер. Адрес ее Филипп помнил. Батлер в своем письме писал, что первое время Эллин будут держать в доме Роз Бибисер — ее подруги детства.

Ее дом Филипп нашел, изрядно проплутав по улицам. Он сразу выделялся в ряду других особняков. Прежде всего тем, что его окна были наглухо закрыты черными шторами, словно в доме давно никто не жил. На Филиппа неприятно подействовала такая мрачная картина.

Он представил, что нежнейшая Эллин томится в этом бараке!

Филипп подошел к дому и толкнул парадную дверь. Она оказалась незапертой. Юноша вошел внутрь.

На пороге его ждал огромный негр.

— Я Филипп Робийяр, — робко произнес Филипп. — Мне нужно видеть вашу госпожу.

Громила кивнул головой, посторонился, пропуская Филиппа вперед.

Дом был странным, и если бы Филипп меньше волновался, он бы это заметил, но он думал о другом. О том, какая у него будет встреча с Эллин. Он мысленно говорил с ней всю дорогу, и вот теперь…

И вот теперь… слов не осталось. «Я ей скажу, что хочу поцеловать ее, и она мне вправе отказать, потому что я слишком долго испытывал ее терпение». Но, впрочем, если бы сейчас показалась Эллин, он бы все это позабыл.

— Пришли, — сказал черный великан, что вел по мрачному лабиринту комнаток и коридоров вверх, как будто по таинственной схеме души.

Филипп прикусил язык. Дверь отворилась.

— Эллин! — захотел позвать Филипп.

Но на пороге показалась незнакомая девушка. Глаза ее были какие-то странные. Они смотрели мимо Филиппа.

— Вы Филипп Робийяр? — произнес чей-то голос. Как будто не ее.

Юноша не сразу понял, что он принадлежит этой мисс. Голос был мертвый.

— Да, — сдавленным шепотом сказал он.

— Я вам писала, — сказала девушка. — Вы получали мои письма от Серны?

— Нет, — опять сдавленным шепотом ответил Филипп.

— Что же, не страшно! Меня зовут Роз Бибисер. Я живу здесь одна. А вы — с Чарльзом Батлером?

— Не с ним. В его доме, — фальцетом поправил ее Филипп.

— Именно это я и хотела сказать, — голос девушки был искусственный и по прежнему отдален от нее